Я прилаживаю стрелу на тетиву.
Мои глаза сужаются.
Кастро гладит волосы девушки.
Но краем глаза я замечаю, что Сеймур смотрит на меня.
Что он видит? Что он чувствует? Мою жажду крови?
Наверное. Это доказывают его сказанные следом слова:
— Не надо.
У меня сбивается прицел. Я поражена. Сеймур знает, что я собираюсь убить Кастро! Кто он, этот Сеймур, спрашиваю я себя? Я опускаю лук и смотрю на него. Я должна спросить.
— Не надо что?
Его глаза, увеличенные стеклами очков, пристально смотрят на меня:
— Ты же не хочешь никого застрелить.
Вслух я смеюсь, хотя его замечание пугает меня.
— Почему ты решил, что я хочу кого–то застрелить?
Он улыбается и немного расслабляется. На него влияет мой невинный тон. Может быть. Интересно, неужели Сеймур — один из тех редких смертных, которые могут дурачить даже меня.
— Просто у меня было такое чувство, будто ты собираешься это сделать, — говорит он. — Извини.
— Неужели я выгляжу такой опасной?
Он качает головой:
— Ты отличаешься от всех, кого я знаю.
Сначала Рей замечает мой акцент, а теперь Сеймур читает мои мысли. Интересный день, если не сказать больше. Я решаю вести себя более сдержанно.
Хотя на самом деле я не думаю, что он прочел мои мысли. Если бы я поверила в это, я бы убила его еще до заката.
— Ты просто ослеплен моей красотой, — говорю я.
Он смеется и кивает:
— Не часто случается, что такая красавица, как ты, разговаривает с таким занудой, как я.
Я легко тычу его в живот наконечником стрелы.
— Расскажи мне побольше об историях, которые тебе нравятся. — Я прилаживаю стрелу на тетиву. Мистер Кастро поживет еще один день, думаю я, но их будет не очень много. — Особенно о твоих любимых ужастиках.
До конца урока Сеймур рассказывает мне об авторах и книгах, которые он читал. Я с удовольствием узнаю, что «Дракула» — его самый любимый роман. Я специально несколько раз промахиваюсь мимо центра мишени, но не знаю, сумела ли обмануть этим Сеймура. Он не сводит с меня глаз.
Следующий урок — биология. Рей сидит за лабораторным столом в конце класса. Не тратя времени, я иду к нему и сажусь рядом. Он поводит бровью, словно собираясь сказать, что здесь сидит кто–то другой, но передумывает.
— Как прошла стрельба? — спрашивает он.
— Ты говорил с Пэт?
— Да.
Опять она, его подружка, между нами. Я снова думаю о файлах с информацией в офисе Райли. Если полиция проверит их и решит, что с мистером Райли что–то случилось, они придут ко мне. Если я не смогу быстро добраться до файлов, мне придется их уничтожить. Я решаю ускорить процесс, зная, что рискую сорвать все соблазнение. Я хочу видеть эти файлы сегодня вечером. Я дотрагиваюсь до руки Рея.
— Ты не окажешь мне большую услугу? — спрашиваю я.
Он смотрит на кончики моих пальцев на своей голой руке. У меня теплое прикосновение. Подождем, оно еще будет горячим.
— Конечно, — говорит он.
— Мои родители уехали на несколько дней, и мне нужна помощь, чтобы занести кое–какие вещи в дом. Они в гараже. Я могу заплатить, — добавляю я.
— Мне не надо платить. Я с радостью помогу тебе в эти выходные.
— Вообще–то одна из этих вещей — моя кровать. Прошлой ночью мне пришлось спать на полу.
— Плохо дело. — Рей вздыхает и задумывается. Я все еще касаюсь его, и определенно, нежность моей кожи — часть этого мыслительного процесса. — Сегодня после школы я работаю.
— До которого часа?
— До девяти. Но потом я обещал встретиться с Пэт.
— Она милая девочка. — Мои глаза смотрят в его глаза и словно говорят: да, милая, но в жизни есть что–то, кроме любви. Во всяком случае, я пытаюсь донести эту мысль. Однако, глядя Рею в глаза, я не могу избавиться от чувства, что он — один из тех редких смертных, которого я смогу полюбить. Это еще одно неожиданное открытие для меня. Сейчас только утро, а уже кажется, что день будет переполнен ими. Я не любила мужчину — или женщину, если уж на то пошло — уже много веков. И я никого и никогда не любила так, как своего мужа, Раму, до того, как меня превратили в вампира.
Я вспоминаю Раму, когда смотрю на Рея, и понимаю, почему его лицо показалось мне знакомым. У него глаза Рамы.
Рей моргает: