Тут я что–то вспоминаю.
«Он в такой крепкой камере, что она выдержит даже взрыв атомной бомбы».
Но если мы только двинемся и попробуем бежать к лабораторному подвалу, они откроют огонь.
Впервые за свою долгую жизнь я не вижу выхода.
Время ползет.
Восемь минут. Семь. Шесть. Пять.
— Я даже не знаю, можно ли остановить механизм, когда бомба уже активирована, — говорю я себе под нос.
— Нельзя, — бормочет генерал Хэйвор, напрягая остатки своего разума.
— О, — произношу я.
Тут у меня появляется необычное ощущение, это слабая, но постоянная вибрация во всем теле. Разумеется, прямо у меня над головой висит луна. Она светит на нас с того момента, как мы вышли из пещеры. Но чего я не понимала — из–за происходящего с нами — это что все это время мое тело наполнял лунный свет. Оно становилось все более прозрачным. У меня такое ощущение, что я стеклянная. Интересно, думаю я, мне даже не понадобилось снимать одежду. Помимо меня, это замечает Артуро.
— Сита! — кричит он. — Что с тобой происходит?
Стоящий рядом со мной Джоэл сдавленно выговаривает:
— Я вижу сквозь тебя!
Я отпускаю генерала. Глядя вниз на свои ладони, я вижу сквозь них, сквозь пальцы землю. Но я вижу и пульсирующую в венах кровь, тонкие капилляры, светящиеся как сложная сеть оптоволокна. Меня пронизывает прохладная энергия, а сердце странным образом теплеет.
Оно теплеет, даже когда начинает разрываться. Вокруг меня распространяется белое свечение. Я чувствую, что могу подняться вверх и улететь.
Кровь Якши, а может быть, милость Кришны дают мне еще один шанс.
Нужен ли он мне? Я чувствую, что отрываюсь от земли.
Я протягиваю руки, чтобы обнять Джоэла и забрать его с собой.
Мои руки проходят сквозь него!
— Джоэл! — кричу я. — Ты меня слышишь?
Он моргает:
— Да, но тебя трудно разглядеть. Что происходит? Это какие–то особые вампирские способности?
Мое светящееся тело теперь парит в полуметре над землей.
— Это дар, — говорю я. Несмотря на свое необычное физическое состояние, я чувствую слезы на лице, белые бриллианты, которые искрятся, стекая по моим прозрачным щекам. Вновь я должна прощаться с теми, кого люблю. — Это проклятье, Джоэл.
Он улыбается:
— Улетай, Сита, улетай далеко. Твое время еще не пришло.
— Я люблю тебя, — говорю я.
— Я люблю тебя. Милость Бога все еще с тобой.
Земля теперь почти в метре подо мной. Артуро пытается схватить меня, но не может. Он отступает и качает головой.
— Может, ты и права, — говорит он. — Человечество не готово к такому. — Он добавляет: — Все, что тебе нужно, у меня в подвале. Выбор за тобой.
Я не понимаю. Но я улыбаюсь ему, поднимаясь выше.
— Ti amo, — шепчу я.
— Ti amo anch'io, Сита.
Меня подхватывает ветер. Внезапно я начинаю парить. Вокруг сияют звезды. Свет от луны бьет в голову, словно это чуждое солнце в центре далекой галактики. Она светит так ярко! Мои невидимые теперь глаза едва выдерживают этот свет, и я вынуждена их закрыть. Когда я их закрываю, подо мной вспыхивает еще более яркий свет. Его яростные лучи поднимаются вверх и пронизывают мое бесплотное тело. Жар и грохот просто немыслимы. Ударная волна бьет меня с силой гранитной скалы. Но я не чувствую боли — просто уношусь в потоке разрушения и в волнах смерти. Базы больше нет, похищенная кровь испарилась. Мир снова в безопасности. Но я, Сита, потеряна в ночи.
Эпилог
В доме Артуро в Лас–Вегасе, к моему огромному изумлению, оказывается, есть подвал. На следующий день после ядерного взрыва я спускаюсь через потайной люк и нахожу медные пластины и магнитные кресты, расставленные под необычными углами, и, самое важное, пустой кристаллический пузырек, ожидающий, чтобы его наполнили кровью. Над пузырьком висит зеркало. Оно может отражать солнце или луну, в зависимости от того, какой силы воздействие вы хотите.
Я звоню Сеймуру Дорстену и объясняю ему, какие открываются возможности.
Жди, настаивает он. Он уже едет.
Я сажусь и жду. Время тянется медленно.
«Все, что тебе нужно, находится в подвале».
Хочу ли я еще дочь? Хочу ли оставаться бессмертной?
Трудные вопросы. У меня нет ответов.
Приезжает Сеймур и пытается меня отговорить.
Быть человеком не так уж здорово, говорит он.
Быть вампиром надоело, возражаю я.
Я знаю, что попробую трансформироваться.