Продвигаясь в толпе людей к главному залу аэропорта, Мириам положила руку на плечо жертвы, во второй раз прикоснувшись к ней, чтобы еще больше утвердиться в своем праве собственности.
При этом она ощутила под пальцами не волнующий трепет желания, а самую обыкновенную дрожь. Да, придется быть максимально осторожной и внимательной – особь попалась чересчур восприимчивая. Может, оставить его в покое?
Зажав в руке несколько банкнот, мужчина кинулся на стоянку такси, и вскоре они уже ехали по городу.
Мириам терпеть не могла любой транспорт, если за руль садилась не она. Водитель наверняка запомнит необычную пассажирскую пару – тайца с европейской женщиной.
Когда ее избранник протянул Мириам зажигалку с трепетавшим пламенем, ей совсем не понравилось выражение его глаз. Точнее, оно было непонятным, ведь инстинкт диктовал человеческим особям словно зачарованным тянуться к хищнику, а здесь не было и тени подобного чувства.
Она глубоко затянулась: курение проходило бесследно для иммунной системы Властителей. Внутренний голос велел Мириам поцеловать мужчину в щеку.
– Азия, – прошептала она, – Азия для меня сплошная тайна.
– У меня совсем другие корни. Никакой тайны. Мой отец был дипломат. Я рос в Лондоне, а затем в Бирме.
Мириам помнила времена, когда Британия правила в Бирме, выращивая на огромных плантациях опиумный мак. Можно было утром выйти на огромное маковое поле – пожевать семена и полакомиться сборщиками урожая. А вечером – партия в бильярд в обществе британцев, вырядившихся в белые костюмы и пробковые шлемы. Иногда удавалось даже прихватить одного из них, потому что в то время в Бирме еще водились тигры, и труп вовсе не обязательно было прятать, достаточно оставить где-нибудь растерзанное должным образом тело. Сладкие воспоминания...
Мириам по диагонали пересекла огромный холл «Королевской орхидеи», направляясь к стойке.
– Мне нужен люкс. – Она протянула свою кредитку... вернее, не свою, а Мари Толман. Служащая, быстро проверив данные, вручила ей гостиничную визитку, служившую ключом, а затем перевела взгляд на следующего клиента.
Пора вплотную заняться своей жертвой. К такому типу мужчин требовался более тонкий подход, и Мириам уже почти смирилась с мыслью, что охота на этот раз может оказаться не вполне удачной. Хотя, если ее ждет провал, она просто сойдет с ума, а длинное путешествие в Париж будет больше напоминать дорогу в ад.
Мириам изобразила самую сладкую и невинную улыбку, на какую только была способна. Мужчина покосился на визитку в ее руке.
– Двадцать пять ноль семь, – запинаясь, произнес он.
Когда они оказались в лифте вдвоем, мужчина наконец улыбнулся ей. Но запах, выдававший его страх, нисколько не изменился. Мириам поцеловала его в лоб – а скоро она иссушит это тело до последней капельки!
– Сколько я, по-вашему, стою?
– Сколько вы хотите?
– Тысячу долларов.
Глаза его округлились, и он невольно сделал шаг назад. Лифт остановился на двадцать пятом этаже, дверцы плавно поехали в стороны.
– Двести, мисс. Гонконгских долларов. Она не станет торговаться, но, с другой стороны, незачем будить в нем подозрительность.
– Триста, США.
– Пятьсот, Гонконг.
Надо же, вот она идет по бесконечному коридору – великолепная красавица, каких не видел свет, а рядом – маленький жадный таракан, в самом деле поверивший, будто она отдастся ему за столь ничтожную сумму! Мириам, не оборачиваясь, бросила через плечо:
– Этого не хватит даже на покрытие расходов, красавчик.
– Вы за ночь обслужите не меньше двадцати мужчин.
Сунув карточку в щель замка, она затем резко распахнула дверь. Солнечный свет, лившийся из огромных окон во всю стену, освещал диван, обитый желтым гладким материалом, и огромную вазу с какими-то экзотическими цветами на кофейном столике.
Мириам опустилась на кровать и властным жестом заставила свою жертву сесть рядом. Как жаль, что придется сразу бежать! Обычно Соннаступал вскоре после насыщения, но на этот раз блаженное состояние овладеет ею в самолете во время двенадцатичасового перелета. Перспектива оказаться совершенно беспомощной среди целой кучи людей пугала ее больше, чем место в самом опасном отсеке.
Мужчина зашевелился, потом замер, как обычно замирают человеческие особи, когда подсознательно чувствуют опасность. Мириам взяла его за подбородок и, повернув к себе, заглянула в глаза – так требовал ритуал. Что означал этот блеск в человеческих глазах? Она всегда задавала себе этот вопрос, перед тем как приступить к трапезе.
– Поцелуй меня, – велела она.
Мужчина натянуто улыбнулся, потом придвинул к ней лицо, полуприкрыв веки и расслабив губы. Мириам припала к его губам, стараясь как можно тщательнее скрыть анатомию своего рта. Их языки встретились, и она почувствовала, как азиат слегка напрягся, когда понял, что язык у нее шершавый, словно у кошки.
Гладя мужчину по голове, Мириам уложила его на подушки, ловкие пальцы быстро справились с застежкой брюк. Полюбовавшись эрегированным членом, она коснулась его губами. Затем, выпрямившись во весь рост, сняла голубой шелковый жакет, расстегнула блузку. Таец сосредоточенно наблюдал за ней, по его лицу блуждала легкая улыбка.
Инстинкт диктовал ей приступить к «Танцу смерти»: плавные взмахи руками, грациозные движения бедрами. При каждом повороте ее тело становилось все тверже и напряженнее, готовясь к предстоящему пиру. Танцуя, Мириам постепенно сбросила одежду и теперь стояла перед ним обнаженная. Во взгляде мужчины промелькнуло любопытство при виде такой странной кожи – бледной и гладкой, как стекло: красавица напоминала скорее статую, чем существо из плоти и крови.
Присев рядом с ним на кровать, Мириам поцеловала его, к этому моменту она сама уже достаточно возбудилась. Это отличало ее от остальных соплеменников: Властительнице нравились тела людей, их вкус и запах, округлости женщин, дерзко торчащие мужские пенисы. Возможно, причина такой любви скрывалась в одном ее открытии – любовные утехи, если заниматься ими умело, улучшали вкус крови жертвы, а испытанный оргазм, так несвойственный остальным Властителям, превращал Сонв нечто волшебное по ощущениям.
Мириам улеглась на маленького мужчину, устроив его поудобнее. Несколько умелых поглаживаний – и он готов. Природа не одарила человечка большим членом, и жалкий стручок едва ли не утонет в ее лоне, а еще это ничтожество наверняка отметит, какое у нее холодное тело. И действительно, мужчина начал издавать горлом странные звуки, похожие на возгласы удивления.
– Спокойно, малыш, – проворковала она, – все в порядке, мой мальчик.
Любитель продажных девок начал ерзать, пытаясь выбраться из-под нее, – видимо, почувствовал непомерную тяжесть такого хрупкого на вид тела. Тогда она, сжав вагинальные мускулы, начала волнообразные движения – и мужчина взвыл от удовольствия!
Мириам прижала рот к его шее, заморозив слизью небольшой участок кожи. Острые зубы легко вспороли кожу, так что жертва, скорее всего, ничего не почувствовала, и вот уже стенка вены слегка пульсировала под ее языком. Она продолжала заниматься любовью, готовясь к свирепому насыщению, которое поглотит жизнь случайного избранника. Скоро он почувствует боль от проникновения в вену – и вот его лицо с плотно зажмуренными глазами исказила гримаса.
Держа широко открытый рот над раной, Мириам едва касалась губами и языком тонкой струйки крови, наслаждаясь ее вкусом.
Когда мужчина начал изворачиваться, пытаясь избавиться от боли где-то глубоко в горле, ставшей теперь, должно быть, весьма ощутимой, она прижала его руки к бокам и обхватила ногами его ноги. Мириам обладала такой недюжинной силой, что у ее любовников возникало ощущение, будто их сковывали железными прутьями, – по крайней мере, так они говорили. Зато их любовного инструмента словно касались тысячи крошечных, осторожных пальчиков, и однажды мужчина умолял ее не прерываться, даже когда умирал.