– Если я не ошибаюсь, ты уехал вскоре после этого.
Она до смерти боялась возвращаться в школу после тех каникул. Как она посмотрит ему в глаза? Но еще до первого урока она узнала, что мистер Чапман в школе больше не работает. Он уволился, чтобы занять должность консультанта Конгресса в Вашингтоне. Все знали, что он занимается преподаванием в ожидании места в столице, но были удивлены столь внезапным отъездом.
– Да. Отправился в Оклахому, докучал всем вокруг, пока мне наконец не подыскали работу. В школу я вернуться не мог.
– Почему?
Он пронзил ее зелеными глазами оттенка мха. Потом заговорил, тихо и страстно:
– Тогда ты была невинна, Шелли, но сейчас-то должна понимать истинные причины моего отъезда. Тот поцелуй был совсем не похож на братский. У меня и в мыслях никогда не было так к тебе прикасаться, тем более целовать. Поверь! У меня никогда не было развратных намерений ни к одной из учениц. Но когда ты оказалась у меня в объятьях, во мне что-то перевернулось. Это было похоже на солнечный удар! Ты перестала быть моей ученицей и превратилась в желанную женщину. Я сомневаюсь, что смог бы дальше воспринимать тебя как школьницу.
Шелли подумала, что сейчас умрет, в груди больно кольнуло. И она просидела, замерев, достаточно долго, сквозь пелену услышала его вопрос:
– Ты закончила? Еще кофе?
– Да. В смысле да, я закончила, но нет, спасибо, больше не надо.
– Пошли.
Он встал и придержал ее стул. Она быстро поднялась, стараясь к нему не прикасаться.
– Ух, – выдохнул он, толкая тяжелую дверь и пропуская ее наружу, – свежий воздух.
– Здравствуйте, мистер Чапман.
Какая-то студентка остановилась поговорить с ним по дороге в кафе с тремя подругами. Сильно накрашенные глаза, широкие полные губы, покрытые ярко-красным блеском, завитые волосы, уложенные в высокохудожественный беспорядок. Шелли заподозрила, что джинсы сшивали прямо на ней: ни одна молния не выдержит подобной нагрузки. Пышный бюст под трикотажным свитером не был обременен нижним бельем.
– Здравствуйте, мисс…
– Циммерман. Понедельник, среда и пятница, в два часа. Вчера была просто прекрасная лекция, – проворковала она, – я взяла в библиотеке книги, которые вы рекомендовали.
– А вы их прочитали?
Девушка на мгновение отвела взгляд, застигнутая вопросом врасплох. Затем томно улыбнулась, решив обратить все в шутку:
– Уже начала.
– Отлично. Когда закончите, буду рад услышать ваши впечатления.
– О, непременно поделюсь. Непременно.
Ее хитрый взгляд оценивающе скользнул по Шелли.
– Увидимся, – бросила она и отправилась в кафетерий.
Они прошли полквартала по тротуару вдоль книжного магазина, когда Грант беспечно спросил:
– Без комментариев?
– По поводу? – уточнила она.
– Заинтересованности некоторых студентов.
Шелли посмотрела на него с нескрываемым сарказмом.
– Уверена, у мисс Циммерман множество увлечений, но сомневаюсь, что к ним относится схоластика…
Он засмеялся, взял ее за руку и повел дальше.
– Где твоя машина?
– Я сегодня пешком.
– Похвально. Куда идти?
Самым безопасным, разумным и простым решением было бы расстаться немедленно. Шелли Робинс всегда выбирала самый безопасный, разумный и простой путь. Остановившись и повернувшись к Гранту, протянула руку в знак прощания:
– Спасибо, я вполне могу дойти одна.
– Не сомневаюсь. Но я хочу проводить тебя.
– В этом нет необходимости.
– Кто спорит?
– Лучше не надо.
– Почему?
– Ты преподаватель, а я студентка, – сказала она, изо всех сил стараясь на расплакаться. Слезы душили ее по непонятной ей самой причине.
– Как и прежде. Тебя это тревожит?
– Думаю, да. Да.
– С одной существенной разницей, Шелли. На этот раз мы оба взрослые люди.
Она молчала, прикусив нижнюю губу. Он воспользовался ее нерешительностью и усилил напор:
– Поверь, последнее, что мне нужно – это скандал. Меньше всего я хочу скомпрометировать тебя или себя.
– Поэтому нас не должны видеть вместе на территории университета.
Ее позиция в университете была, мягко говоря, нетвердой. Она не хотела рисковать. Помимо его проблем следует осознавать, чем его новое появление в ее жизни чревато для нее.
Нет. Она больше не попадется в эту ловушку. Это может окончательно разрушить ее жизнь. Зачем она вообще позволила ему заговорить о том поцелуе, она не понимала сама, но…