ЭЙЕ: Целый алмаз с полкулака величиной! А сколько золота уходит на этого пройдоху, лучше не считать. Он, может, думает, что я расщедрился теперь, когда стал царём… Да ничего подобного! Просто Инени – единственный, на кого я более или менее могу положиться. И в последнее время даже его преданность вызывает у меня глубочайшие сомнения. Он уверен, что я ничего не заметил! Как же! Я стар, но мой рассудок в полном порядке. Очевидно же, что Инени по самые уши влюбился в мою жену. С моего воцарения он видит её чуть ли не каждый день, а она ещё очень красива.
Смотрит в сторону женских покоев.
ЭЙЕ: В конце концов, и ничего бы – у него с ней намного меньше разница в возрасте, чем у меня с ней, он привлекателен для женщин, да и не всё же время девчушке Тутанхамона оплакивать. Собственно, я об этом думал… Но коль скоро Хоремхеб готовит мятеж, моя честь должна быть нерушимой. Если поползут слухи, что, дескать, царь так слабосилен, что позволяет своей жене связь с собственным советником… Насмешки – ещё хуже в некотором роде, чем ненависть. С Хоремхебом расправлюсь – и можно будет что-нибудь устроить. А то ещё Инени на меня потом ополчится.
Входит одна из рабынь Анхесенамон.
Явление третье
Эйе, рабыня.
РАБЫНЯ: Прости, милостивый царь…
ЭЙЕ: Что случилось?
РАБЫНЯ: Госпоже царице очень дурно. Ей тяжело дышать, и она кашляет. По-моему, ей стало хуже после лекарства.
ЭЙЕ: Чтоб их всех! Где сейчас царица?
РАБЫНЯ: Мы её вынесли в сад.
ЭЙЕ: Тогда беги за Инени – он у Монту. Скажи, чтобы не просил ничего у жрицы, а сообщил ей, что я требую её к себе сегодня в два часа пополудни.
РАБЫНЯ: Повинуюсь, славный царь.
Рабыня уходит в одну сторону, Эйе в другую.
Явление четвёртое
Сад. Анхесенамон лежит на пуховых подушках в тени оливы, в окружении ещё нескольких рабынь. Они отпаивают её водой. Подходит Эйе, при виде его рабыни немедленно отходят от царицы и кланяются.
ЭЙЕ (берёт жену за руку): Как ты, девчушка?
АНХЕСЕНАМОН: Как видишь… Тяжело. Слабость.
ЭЙЕ: Я послал уже за персидскими и ахейскими лекарями.
АНХЕСЕНАМОН: В первый год после смерти мужа я хотела умереть с ним… но больше не хочу… то есть хочу ещё пожить!
ЭЙЕ: И ты поживёшь, Анх. Скажи вот… как ты относишься к моему первому советнику?
АНХЕСЕНАМОН: К Инени? Побаиваюсь я его. Он какой-то слишком вездесущий и скользкий. А что?
ЭЙЕ: Да так, просто любопытно. Знаешь, мне он тут принёс плохие известия. Хоремхеб, если ты его помнишь, собирает мятеж.
АНХЕСЕНАМОН (испуганно): Мятеж?
ЭЙЕ: На его стороне уже большая часть воинов низовий. Но ты не бойся! Мои сыновья и Монту остановят его натиск. Все они искусные военачальники.
АНХЕСЕНАМОН: А чем недовольны сторонники Хоремхеба?
ЭЙЕ: Видишь ли, Анх, не бывает такого правителя, которым были бы довольны все. Я не веду войн. А многим кажется, что следовало бы не сидеть, как мухи, а захватывать новые земли. Дайте только предводителя – и в любой стране назреет восстание.
АНХЕСЕНАМОН: Понятно…
ЭЙЕ: Я смотрю, приступ твой отошёл. Мне пора идти. В полдень я должен говорить с Монту.
АНХЕСЕНАМОН: До вечера.
Эйе уходит.
Явление пятое
Те же без Эйе.
РАБЫНЯ: Как заботится о тебе царь, госпожа царица!
АНХЕСЕНАМОН: Ага… (в сторону) Ну конечно! Сперва убил всю мою родню, теперь можно и позаботиться немного. А уж из-за этого Хоремхеба, чует моё сердце, вовсе нам любящую чету изображать придётся, чтобы народ убедился, какие замечательные у него царь с царицей. (рабыням) Можете идти, мне полегчало. Если что, я вас позову.
Рабыни уходят. Мимо них тенью шмыгает в сад Инени.
Явление шестое
Анхесенамон, Инени.
АНХЕСЕНАМОН (заметив его, в сторону): Этот пролаза! Он-то что тут забыл? (к Инени) Мой муж был здесь только что, но ушёл. Он сказал, что у него совещание с Монту.
ИНЕНИ: Ах да, так и есть, сиятельная царица! Как же я мог забыть!
Молчание.
ИНЕНИ: Как твоё здоровье, госпожа царица? Мне великий царь рассказал о твоей болезни.
АНХЕСЕНАМОН: Сейчас мне лучше, спасибо, Инени. (в сторону) Куда он клонит?
ИНЕНИ: Значит, великий царь тебя сегодня приходил проведать?
АНХЕСЕНАМОН (начиная сердиться): Я, кажется, уже сказала!
ИНЕНИ: Он тебя очень любит.
АНХЕСЕНАМОН (осторожно): Допустим.
ИНЕНИ (подойдя к ней): А ты его?
Анхесенамон смотрит на него с величайшим подозрением.
АНХЕСЕНАМОН: Я его тоже.
ИНЕНИ: Он сам мне намекал, что ты до сих пор тоскуешь по первому мужу…
АНХЕСЕНАМОН: Мало ли по кому я тоскую. Инени, скажи, к чему ты всё это ведёшь? Тебя подослал Эйе, чтобы что-то у меня выпытать?
ИНЕНИ: Нет, Эйе меня не подсылал. (не выдерживает, склоняется над ней) Прекраснейшая царица! Я уже много месяцев не решался в этом признаться, чтобы не подорвать доверие ко мне царя. Но, узнав о твоей минувшей болезни, я не смог с собой совладать. Я люблю тебя, Анхесенамон – уже давно и безнадёжно.
Он порывается её поцеловать. Анхесенамон его отталкивает.
АНХЕСЕНАМОН (холодно): Инени, отойди. Ты не дождёшься моей взаимности.
ИНЕНИ: Ты любишь старого царя?
Она не отвечает.
ИНЕНИ: Ты не хочешь никого любить после смерти Тутанхамона?
АНХЕСЕНАМОН: Я не обязана отвечать на эти дерзкие вопросы. Ты забыл, что я царица. Я скажу лишь, что именно ты мне никогда не нравился. Часто я тебя стала видеть, правда, только после свадьбы с Эйе, но уверяю тебя, что, если я сойду с ума и изменю мужу, тебя я выберу едва ли не в последнюю очередь. Ты хитрый, увёртливый человек, и я совершенно тебя не люблю.
Инени страшно оскорблён. Его лицо медленно багровеет.
ИНЕНИ: Говоришь ли ты так лишь из верности Эйе? Мне ничего не стоит убить его. У меня есть мазь из особых трав. Если он поранится, а я намажу ранку этой мазью, он умрёт, и выглядеть всё будет так, будто он умер от лихорадки.
Анхесенамон слушает его излияния с безразличным видом, пока он не доходит до описания действия мази. Глаза царицы округляются. Она приходит в дикую ярость.
АНХЕСЕНАМОН: Так вот оно что! Не зря я тебя не выносила и боялась. Я всегда это подозревала! И Сменхкара, и Тутанхамон ведь скончались якобы от лихорадки после незначительных ранений, полученных на войне.
Кровь отливает от лица Инени. По его виду ясно, что он понял, какую тайну выдал сообразительной царице.
АНХЕСЕНАМОН: Вы с Эйе – убийцы! И ты – то орудие, которым убийства совершались! Почему я раньше не догадалась? И, хотя Зананза умер не от лихорадки, спорю на всю казну, в его гибели ты тоже замешан.
ИНЕНИ: Ну хорошо, да, я расправился с ними со всеми – но по приказу Эйе. Почему же ты тогда вышла за него замуж?
АНХЕСЕНАМОН: Для ближайшего доверенного лица царя ты на удивление наивен. Ты всерьёз думаешь, что в моём браке хоть с одной стороны присутствует страстная любовь? Я для Эйе была лишь способом достичь трона, он для меня – способ сохранить царскую власть и спокойствие в стране. Я его тихо ненавижу, он, правда, ко мне привязан, потому что в детстве я с ним дружила. Но он точно так же женился бы на другой вдовой царице, даже будь она горбатой старой высохшей каргой!
Молчание.
АНХЕСЕНАМОН: Уходи, пожалуйста. И… не надо убивать Эйе.
ИНЕНИ: Почему же?
АНХЕСЕНАМОН: Ты сам видишь, что я теперь всё знаю. Ты ничуть не лучше его, но, в отличие от него, ты неизвестно, будешь ли хорошим царём. Неужели ты ждёшь, что после его кончины я брошусь в твои объятия?
Молчание. Инени, не в силах принять какое-то решение, смотрит то на Анхесенамон, то на возвышающийся позади них дворец. Наконец, он медленно кивает.