ТУТАНХАМОН: Что с тобой? Ты не больна? Может, и до тебя добралась эта проклятая лихорадка?
АНХЕСЕНАМОН: Я не больна, но я не хочу, чтобы ты уезжал!
ТУТАНХАМОН: Если тебе тяжело одной, отправь письмо Небсехпету и Ташерит в Сирию. Они приедут.
Анхесенамон, покачав головой, отворачивается.
АНХСЕНАМОН: Я знаю, знаю. У тебя нет выбора, милый.
Быстро уходит. Входит Эйе.
Явление третье
Тутанхамон, Эйе.
ЭЙЕ: Милостивый царь! Насчёт расширения границ Мемфиса…
ТУТАНХАМОН: Эйе, я уже говорил – это рискованно. Сейчас часты песчаные бури.
ЭЙЕ: Эхнатон разрушил всё, что было посвящено Амону, Осирису, Исиде и прочим. Сейчас пора бы всё восстановить, и с лихвой. Народ, к сожалению, не слишком доволен правителями. Им надо либо дать много, много и ещё раз много золота из казны – что сущее безумие, – либо вернуть прежние капища, что дешевле.
ТУТАНХАМОН: Эйе, не придумывай лишнего! Мои подданные живут прекрасно. Люди рады тому, что я миролюбив…
Эйе смеётся.
ЭЙЕ: Что проку в том, что царь Египта миролюбив, если соседние правители такими не являются? Мы как вели войны, так и ведём.
ТУТАНХАМОН: Но с Нубией-то у нас мир.
ЭЙЕ: Зато теперь хурриты полезли. Да и сирийцы что-то подозрительно себя ведут.
ТУТАНХАМОН: Что ты предлагаешь?
ЭЙЕ: Пойми, великий царь, воевать тоже нужно уметь вовремя. Когда у нас была пуста казна, это было неизбежно. Но сейчас-то что? Народ устал. Города обнищали из-за этого никому не нужного Ахетатона. Свирепствуют болезни! Тебе лучше пойти на уступки хурритам.
ТУТАНХАМОН (гневно): Пойти на уступки? Они отберут половину Нижнего Египта!
ЭЙЕ: Предоставь это мне. Я договорюсь с ними на мягкие условия.
ТУТАНХАМОН: Нет уж! Я преподам урок царству Митанни, такой, что они никогда не забудут! Никаких переговоров! Египет должен победить – и он победит!
ЭЙЕ: Победит-то он победит. А если с тобой что-нибудь случится на войне?
ТУТАНХАМОН: Эйе, ты мой советник, а царь всё-таки я! Анхесенамон ещё может изводиться – она женщина и моя жена. Но из-за чего волноваться? Я молод и вполне здоров.
ЭЙЕ: И всё же предположим. Ты, славный царь, гибнешь на войне смертью героя – и?
ТУТАНХАМОН: К чему ты ведёшь?
ЭЙЕ: Царский дворец богат, а вообще-то везде царит запустение. Смею сказать, даже я до сих пор во многом себе отказываю… Эхнатон только о своей новой столице думал, а во всех остальных городах допускал любую нищету.
ТУТАНХАМОН: Вы же сами вместе с Хоремхебом твердили мне в начале моего правления, что нам нужно воевать с Нубией! Ты свободен, Эйе. Я ухожу, мне надо поговорить с женой.
Уходит.
Явление четвёртое
Эйе один.
ЭЙЕ: Инени! Инени!
Входит Инени, явно подслушивавший за дверьми.
Явление пятое
Эйе, Инени.
ИНЕНИ: Да, господин, что от меня требуется?
ЭЙЕ: Ты когда-то ведь воевал?
ИНЕНИ: Было дело.
ЭЙЕ: Так вот, вспомни былое искусство. Войско вскорости выступает на север с Тутанхамоном и Хоремхебом во главе. Ты тоже пойдёшь.
ИНЕНИ: Хорошо.
ЭЙЕ: Следи за Тутанхамоном. Возможно, с ним что-нибудь произойдёт на пути в Нижний Египет. Ты писать не разучился?
ИНЕНИ: Нисколько. Я пишу очень быстро и разборчиво, господин.
ЭЙЕ: Так вот, в случае чего – пиши мне и посылай с самым скорым гонцом, которого найдёшь.
ИНЕНИ: Я всё отлично понял, господин. Пойду домой, доставать из сундука воинские одежды.
ЭЙЕ: Молодец!
Даёт ему золота. Инени с поклоном уходит.
Явление шестое
Эйе один.
ЭЙЕ (кричит вслед Инени): То же самое делай, если что-то случится с Хоремхебом! (в сторону) Не услышал уже, убежал. Да-а, я тоже хорош – про Хоремхеба забыл. Мальчишка, если рассуждать здраво, опасен даже меньше. Хотя, с другой стороны… С Хоремхебом ещё можно союзничать, хотя он сам спит и видит во сне накладную царскую бороду. А вот у находящейся у власти юной пары чем дальше, тем больше своеволия. Причём девчушка из них двоих наиболее упрямая. Они царь с царицей – и точка! Если всё так и дальше пойдёт, они вовсе разгонят всех советников…
Хмуро качая головой, уходит.
Явление седьмое
Женские покои. Анхесенамон одна.
АНХЕСЕНАМОН: Вот мой муж снова уехал! Как же это гадко, гадко! И ведь все считают, что я – сторонница войн. Ничего подобного. Я не сторонница. Просто войны неизбежны, это я уже давно поняла… Как тоскливо одной!
Нервно ходит взад-вперёд, вертя в руках рубиновое ожерелье.
АНХЕСЕНАМОН: Сегодня ночью я почти не спала. (в испуге глядя в угол) Ах! Что там такое? Зверь? Нет, это моё новое пурпурное платье. А выглядит как окровавленный зверь! Нефрина, Нефрина!
Входит рабыня.
Явление восьмое
Анхесенамон, рабыня.
АНХЕСЕНАМОН: Нефрина, моё письмо в Сирию было отправлено?
РАБЫНЯ: Да, госпожа царица. Гонец Мерсу уже торопится на север.
АНХЕСЕНАМОН: А мне кажется, его не отправили.
РАБЫНЯ: Госпожа царица, господин Хоремхеб сам, ещё до ухода с войском, убедился в том, что Мерсу отправился в путь.
АНХЕСЕНАМОН: Хоремхеб, Хоремхеб! Что Хоремхеб? Боюсь я этого Хоремхеба. Я всех боюсь… Может, и ты прячешь под платьем кинжал? А? Кинжал? Признавайся!
Подбегает к ней, рабыня в страхе отступает.
РАБЫНЯ: Что ты, что ты, добрейшая царица! Я – среди самых преданных твоих служанок!
АНХЕСЕНАМОН: Хорошо. Убирайся. Оставь меня одну.
Берёт рабыню за руку и тащит её к открытой двери.
РАБЫНЯ: Ах, царица! У тебя ведь жар?
АНХЕСЕНАМОН (замирает): Жар?
РАБЫНЯ (отскакивает в сторону, истошно кричит): Лекаря! Лекаря! У госпожи царицы лихорадка!
Сбегаются рабы.
Явление девятое
Коридор во дворце. Эйе, Хоремхеб.
ХОРЕМХЕБ: Ты слышал новость? Царица заболела.
ЭЙЕ: Чем?
ХОРЕМХЕБ: Чем, чем! Всё тем же. Лихорадкой.
ЭЙЕ: Я так и думал. Она слишком много переживает, без мужа вся изводится, вбила себе в голову, что в этой жизни у неё никогда нет выбора, теперь ещё и боится всех подряд. Удивительно было бы, если б она долго оставалась здоровой. Ещё и эти беременности – четыре, и все неудачные.
ХОРЕМХЕБ: Видно, кровь Нефертити порченая. И Меритатон, помнишь, тоже никак родить здоровое дитя не могла.
ЭЙЕ: Чья тут кровь, не знаю. Знаю, что положение царя и царицы в стране опять очень шаткое. Несколько лет народ верил, что юные и прекрасные супруги тут же сделают всё как нельзя лучше, последние бедняки будут на золоте есть и улицы ляпис-лазурью усыпать. Но Тутанхамон и Анхесенамон слишком мало внимания обращают на то, что происходит внутри страны. Возможно, частично я виноват – я слишком яро сподвигал их когда-то на войну с Нубией.
ХОРЕМХЕБ: Да нет, Тутанхамон бы и рад отстраивать города, да жена ему не даёт. Она вся в мать. Как кремень. Женщинам нельзя быть такими упорными и влиятельными… В любом случае, сейчас у нас с тобой передышка. Тутанхамон на севере…
ЭЙЕ: Он знает о твоей поездке назад?
ХОРЕМХЕБ: Зачем ему знать? Я же завтра еду назад. Так вот, царь далеко, а царица, как видишь, слегла.
ЭЙЕ: Тяжело разболелась?
ХОРЕМХЕБ: Я откуда знаю? Меня на женскую половину не пускают.
ЭЙЕ (задумчиво): Жалко мне девчушку всё-таки… Я всех Эхнатоновых детей с колыбели растил.
ХОРЕМХЕБ: Ладно, мне пора идти к дому, если я хочу успеть сделать ещё хоть что-то толковое до отъезда. Что-нибудь Мутбенрет передать?
ЭЙЕ: Мутбенрет? Нет, ничего, я с ней недавно говорил. До свиданья.
Хоремхеб, сухо кивнув, уходит. Входит гонец.