Миклагард
Кто знает, о чем думал Харальд в августе 1034 года, когда, пройдя пороги нижнего Днепра, пересек Черное море, прошел узкий Босфорский пролив, и его корабль медленно приблизился к легендарному Константинополю? Nova Roma, Новый Рим; Basileuousa, Царица городов; Megalopolis, Великий город. Для русов это был Царьград, Город цезаря, для скандинавов – Миклагард, Большой город – источник легенд об Асгарде, Городе Богов. Это был бриллиант всего христианского мира, стоящий на пересечении континентов и морей, столица новой Римской империи, простиравшаяся от носка «итальянского сапога» до пустынь Святой земли.
Французский священник и летописец Фульхерий Шартрский проезжал Константинополь по дороге в Иерусалим во время Первого крестового похода, который состоялся через несколько десятилетий после того, как туда прибыл Харальд. Он вспоминает:
Какой знатный и красивый город этот Константинополь! Сколько там монастырей и дворцов, отстроенных с удивительным искусством! Какие любопытные предметы находятся на площадях и на улицах! Было бы длинно и утомительно рассказывать в подробностях о том изобилии всякого рода богатств, золота, серебра, различных материй и святых мощей, которые можно найти в городе, куда во всякое время многочисленные корабли приносят всё необходимое для нужд человека.[16]
Французский хронист Одон Дейльский также останавливался в Константинополе во время Второго крестового похода. У Одона сложилось невысокое мнение о византийцах, особенно о византийском императоре, но не об их столице: «Это величие греков – столица, богатая славой и еще богаче истиной».
Их Константинополь был всего лишь тенью того, в который прибыл Харальд. В 1034 году Византийская империя была на пике могущества, какого не достигала со времен правления императора Юстиниана пятьсот лет назад, а ее бьющимся сердцем был Константинополь. Водные пути города были изрезаны кильватерами арабских доу на латинских парусах и фелук, с толстопузыми венецианскими и генуэзскими купцами, и весельных бирем из императорского флота. 
Над ними на семи холмах ярус за ярусом к небесам поднимались сверкающие дворцы, церкви и башни 
.[17][18]
Глазом воина Харальд также наверняка заметил тринадцать миль городских стен, утыканных пятьюдесятью бастионами, а также огромную цепь, протянутую поперек устья Золотого Рога (сегодня Халич, его естественный залив), преграждающую вход вражеским судам, – это всё превратило Константинополь в самую неприступную в мире крепость, и на то была веская причина.
Харальд проделал весь путь не один. Около пятисот воинов-русов решили последовать за ним – такова была его слава. (Хотя Рёгнвальд Брусасон, в свою очередь, решил остаться в Киеве, питая надежду на возвращение своего Оркнейского графства и на возвращение в Скандинавию на службе у юного Магнуса.) Для такого количества хватило бы небольшого флота, состоящего из нескольких лодок-долбленок моноксилов или типичных скандинавских галер, достаточно необычных, чтобы привлечь внимание городских часовых. Русы несколько раз за полтора века пытались штурмом взять Константинополь, подгоняя флот до двух тысяч кораблей с восемьюдесятью тысячами человек на борту, поднимая на берег суда, прокатывая их через заградительную цепь на бревнах, чтобы атаковать с верховья реки. И каждый раз планы русов расстраивали городские рвы и трижды укрепленные стены. (Как будет впоследствии ясно, князь Ярослав не отказался от мысли самому захватить Великий город, и поэтому вполне вероятно, что Харальд прибыл как его шпион.) Ни один дозорный, достойный своего звания, не пропустит в город пятьсот иностранных военнослужащих, однако если они останутся на борту пришвартованных кораблей в одной из семи обнесенных стенами гаваней, их предводителю разрешат пройти через ворота на улицы города.
С любого берега полуострова, на котором стоял город, к императорским покоям и местопребыванию руководства страны на самом восточном Первом холме можно было добраться через лабиринт узких улочек с доходными домами, тавернами, стойлами, складами и борделями. «Город скорее грязный и вонючий, и многие места находятся в постоянном мраке, – записал Одон. – Богатые строят свои дома так, что они нависают над улицами, оставляя сырые и мерзкие места путешественникам и беднякам».
15
Это подстрочник. Художественный перевод стиха см. ниже (из: Снорри Стурлусон. Круг земной. М.: Наука, 1980. Издание подготовили: А. Я. Гуревич, Ю. К. Кузьменко, О. А. Смирницкая, М. И. Стеблин-Каменский, перевод Ю. К. Кузьменко. Сага об Олаве Святом – Круг земной – Королевские саги – Тексты – Северная Слава (norroen.info). (
16
Цитата из «Иерусалимской истории» Фульхерия Шартрского воспроизведена по изданию: История Средних веков в ее писателях и исследованиях новейших ученых. Т. III. СПб., 1887; перевод М. М. Стасюлевича. https://www.vostlit.info/Texts/rus3/Fulch/text3.phtml?id=8211. (
17
Фелука – небольшое палубное судно с косыми парусами в форме треугольника со срезанным углом, доу – общее название разных арабских судов с латинскими треугольными косыми парусами. (
18
Бирема – античный гребной военный корабль с двумя рядами весел, который оснащался тараном. Бирема могла иметь боевую башню и большой блок для разрушения корпуса вражеского корабля. (