Выбрать главу

«Гилтониэль! О Элберет! Очей твоих бессмертный свет! Тебе поет лесной народ в иной земле, за далью вод».

Во «Властелине колец» много таких песен и даже баллад, так же как ссылок на древние книги, эпос, повести и легенды, — и все это вплетено в ткань самой трилогии. Такие небрежные ссылки на литературу вымышленного мира добавляют произведению совершенно новое измерение реальности, и большинство крупных писателей в жанре фэнтези поняли это (хотя Берроуз и Меррит несколько несовершенны в этом аспекте создания миров).

Роберт Говард, например, часто использовал цитаты из вымышленной литературы Хайборийской эры для эпиграфов в «Фениксе на мече», где эпиграфы взяты из обрывков вымышленной летописи («Немедийские хроники»), балладной литературы («Дорога королей») и так далее. Говард также понял декамповскую идею усиления иллюзии истинным историческим контекстом, применяя перекрестные ссылки между рассказами и повестями. Та же баллада «Дорога королей» употребляется в эпиграфе к другой повести о Конане — «Алая цитадель», так же как некоторые аквилонские пословицы и походная песня боссонских лучников.

Я этому трюку научился у Говарда и использовал в качестве эпиграфов к главам своих книг о Лемурии различные исторические документы, такие, как «Лемурийские Летописи» и «Анналы Царгола», магические и оккультные сочинения вроде «Алой Эдды», гримуара Шараши, эпоса вроде «Саги о Тонгоре», отрывки из лемурийской литературы вроде «Песни Диомбара о последней битве» и множества народных хоровых песен, пословицы и поговорки, боевые и походные песни вроде «Барабанной песни племен Коданги», «Боевой песни Черных Драконов» и «Караванной песни кочевников Джегги».

Я не очень далеко зашел в своей работе над лемурийскими книгами, когда сообразил, что мне лучше во избежание ошибок написать кое‑что из их литературы заранее. Например, в моих записных книжках содержится весь текст «Летописей Лемурии», а в одном из романов «Тонгор в городе магов» (1968) я счел, что будет забавно пустить в виде эпиграфа полный текст «Саги о Тонгоре». Таким образом, там есть полный текст песни (все сто двадцать четыре строки), которая в остальных книгах цитируется по частям. Однако ни «Алая Эдда», ни «Свидетельства Эа», ни любая из песен не существует в моих записных книжках в полном виде, хотя «Песня Диомбара», законченная баллада, опубликована в журнале «Амра» и будет перепечатана в издательстве «Аркхэм хауз» в выходящей книге моих стихов «Грезы из Рьлиеха».

Некоторые сочинения в жанре воображаемых миров довольствуются ограниченной сферой действия (события развиваются в пределах одного государства), но большинство писателей расширяют масштаб своих сюжетов, охватывая континент или даже полушарие. Например, говардовские повести о Конане переносят читателя из протоскандинавской Киммерии, Асгарда, Хайбореи в Протокитай на далеком востоке, называемый Кхитаем, на юг к первобытным королевствам того, что мы назовем Африкой, и так далее, включая визит — другой в Вендию (говардовское название Индии).

Конструируя воображаемую среду для романа фэнтези, в общем‑то неплохо намекнуть на присутствие — по крайней мере закулисное присутствие — целого разнообразного мира. Романы Морриса включают в себя приключения на целом континенте до самого Конца Света и тому подобное, ни одно из проезжаемых героями королевств не является для них особенно странным или чуждым. Он писал, конечно же, в традициях романов о поисках святого Грааля, Мэлори, «Персиваля» Вольфрама фон Эшенбаха и в определенной степени всемирной панорамы у Арлосто, Спенсера и «Амадиса». В таких средневековых сочинениях мир изображался продолжением знакомой читателю культуры, без всяких попыток заставить чужие страны казаться действительно чужими. Все жители мира «Амадиса Гальского» или «Парсиваля» говорят на одном языке; у Баяра и Аристо принцессу далекого Китая зовут Анжеликой. Моррис писал в этой же традиции: его мир или миры — это продолжения гобелена средневековой Европы.

Однако современные создатели миров придерживаются более реалистичных взглядов. В «Колодце Единорога» Прэтта действие происходит в Дейларне, стране, очень похожей на средневековую Скандинавию, находящуюся под тиранией валькингов— тесно сплоченной воинской касты вроде средневековых тамплиеров или мальтийских рыцарей. Однако хотя сюжет разворачивается в Дейларне, Прэтт заставляет читателей понять, что Дейларна — всего лишь малая часть огромного мира. На юго — западе, говорит он, находится царство, называемое просто «Империя», которое очень похоже на Римскую империю; на юге расположен Додекаполис — конфедерация свободных городов, по сути своей неотличимая от классической Греции; а на западе обитают «белобрысые язычники Дзика». Схожим образом у де Кампа в «Башне гоблинов» сюжет вращается вокруг государств, прилегающих к Новарии, которые, как и сама Новария, походят на средневековую Европу. Но на севере обитают кочевники (белокурые нордические племена с кочевой культурой монгольского типа), в то время как на юге находятся страны Федирана (более — менее арабы) и громадная, но статичная империя (более — менее Индия). Хотя круг действия этих романов по необходимости ограничивается, мы имеем дело с целым миром.