Поиски воды быстро увенчались успехом — шагах в двадцати удалось обнаружить узкий, чистый и холодный ручей. Он пил, точно собака, встав на колени и захлебываясь, пока желудок судорожно не сжался, разом вытолкнув все содержимое. Отдышавшись, Тревер сделал еще с десяток глотков, на сей раз воду удалось удержать… В крови наверняка бродил яд от отравленного наконечника. Тревера продолжало бросать то в жар, то в холод, но он не сомневался, что выживет. Обязан выжить! Он слишком близко подошел к разгадке, к цели своего путешествия.
Здесь, в Чаше Богов, никто из местных обитателей не мог выстрелить в него, попытаться убить. Доказательство того, что иная, чуждая сила здесь присутствует, причем совсем рядом, было очевидно — Тревер сжимал его в кулаке.
Зона дельта — си. Чаша Богов. Благословенный крошечный оазис надежды на чудо, на то, что возможно невероятное: люди, не способные уничтожать других одушевленных существ — был осквернен вторжением кого‑то настолько циничного, чтобы превратить рай в преисподнюю. Никогда, никто прежде не погибал здесь от руки сородича! Умирали — да, от болезней, укусов ядовитых тварей, стихийных бедствий, старости, но сами не сеяли смерть, а потому и оружия, даже самого примитивного, не знали. Тот, кто сделал это — чужак, изгой, обосновавшийся здесь, чтобы продолжать сеять зло. Хуже того — он рядом. Совсем рядом. Наблюдает, выжидает, готовый в очередной момент нанести новый удар.
Тревер замер, чутко прислушиваясь к звукам леса, пытаясь выделить среди них тот, в котором таится опасность. Он всем существом ощущал присутствие врага, и с каждым мгновением это чувство усиливалось. Если ему сейчас придется вступить в бой, трудно сказать, чем это закончится — он был слишком слаб, чтобы сражаться достойно, особенно учитывая, что не имеет никакого представления о своем возможном противнике, и стоит тому напасть первым, шансов победить будет ничтожно мало. «Только не паникуй, парень, — сказал себе Тревер, — успокойся. Иначе ты обречен. Холодная голова — половина успеха». Но его голова в прямом смысле не была холодной. Волны усиливавшегося с каждым мгновением жара накатывали одна за другой, перед глазами все плыло, а ставшие ватными ноги дрожали. Отличная мишень, легкая добыча — вот что он сейчас представлял собою. И если охотник рядом, лучшего момента для нападения ждать ему незачем.
— Ну, иди сюда, — прохрипел Тревер. — Кто бы ты ни был, давай, не тяни. Попробуй добить меня, сволочь. Или ты боишься меня даже… такого?!
Он заставил себя выпрямиться в полный рост, сделал несколько шагов и рухнул лицом вперед, нелепо споткнувшись о выступающий из земли корень. Опираясь на руки, попытался подтянуть колени и встать, приходя в отчаяние от собственного бессилия.
Кто‑то подошел к нему, Тревер слышал легкие осторожные шаги и негромкое сосредоточенное сопение. Вот и все. Сейчас его попросту прикончат, а он даже не сможет дорого продать свою жизнь.
— Ты умираешь? — услышал он.
Голос, определенно, был детским, и в нем смешивались тревога и неукротимое любопытство.
— Не хотелось бы, — выдавил Тревер, сумев повернуться так, чтобы видеть своего собеседника.
Ребенок присел на корточки, разглядывая его большущими, в пол — лица, глазами, судя по всем признакам, он принадлежал к расе дайонов, будучи аборигеном Чаши Богов.
— Ты не убийца, — Тревер испытал огромное, невероятное облегчение.
— Не… кто? У — бий — ца? Нет, меня зовут Одо.
— Одо. Конечно, приятель. А я Тревер. Вот, теперь мы знакомы. Помоги мне…
— Я не смогу тебя нести, ты большой и тяжелый, — Одо озабоченно шмыгнул носом, склонив к плечу идеально круглую, как шарик, голову. — Что с тобой? Тебя змея укусила?
— Примерно так. Далеко до деревни?
— Не очень. Я сбегаю, позову людей. Ты не умирай пока совсем, ладно? Обещаешь?..
— Попробую. Одо, ты был один или…
— Одна. Ты не отличаешь мальчика от девочки? Это потому, что тебе совсем худо.
«Хуже, чем ты думаешь, крошка, — мысленно продолжил разговор с нею Тревер, когда Одо скрылась из поля его зрения. — Еще и потому, что ты не мальчик. Возможно, в твоей деревне их уже и не осталось».