В комнате отдыха висела тишина. Все сидели, молчали, и изредка поглядывали друг на друга.
Первым молчание нарушил Андрей.
—Может, какая-то засекреченная база США?
—Вполне возможно. Я уже думал об этом.
—А что? Действительно! – встрепенулся Гришка, —глянули на нас американцы, как нашу страну колбасит со всеми этими путчами, развалами, переворотами. Глянули и подумали, а ну его к бесу этот договор о разоружении, построим-ка мы втихаря здесь ядерную базу, пусть русские там грызутся между собой, а мы подстрахуемся.
—А Горбачёв, однако?
—Нет уже Горбачёва, тундра! Ельцин давно в Кремле. Ты что, с Венеры упал?
—Ну, Ельцин, однако… мне всё равно.
—Так, стоп, ребята! – прервал спор Виктор Иванович. – Так или иначе, я предлагаю сделать ещё одну вылазку на днях. За пару дней, думаю, управимся. Оставим на базе кого-то с Анютой и Верой встречать гостей, а сами постараемся проникнуть ближе к торосам и, спрятавшись за льдинами, понаблюдать хотя бы в бинокли. Может тогда и узнаем – что это, и кто там обитает. Все согласны? Только подъедем другой дорогой.
Через три дня Виктор Иванович с Андреем выехали на снегоходах первыми, а Павел, Якут и Сын полка, спустя некоторое время, загрузив провизию и инструменты, двинулись следом по проложенной колее.
Здесь их и застал буран, начавшийся не на шутку несколько минут назад.
№ 5.
Андрей, шедший впереди, обернулся и сквозь ураганные порывы ветра закричал остальным что есть мочи:
—Здесь можно пройти!
Прикрывая одной рукавицей очки, уже обледеневшие, он другой рукой показал вправо от себя, где между точащими вертикально льдинами образовалась природная ложбинка, как раз с таким уклоном, что по ней можно было скатить снегоходы прямо в открывшуюся перед ними ледяную пещеру. Он тут же повернул руль вправо и, стоя на лыжах рядом с «Бураном», легко скатился по наклону прямо внутрь грота. То же самое проделал и Виктор Иванович. Якут, съехав за товарищами вниз, тут же вернулся и, зацепившись сзади за сани, помог Павлу спустить снегоход к остальным машинам. Последним в пещеру «въехал» Сын полка, прямо на брюхе и пища от удовольствия. Врезавшись в сани, он хрюкнул от ликования.
Все оглянулись на вход в пещеру. Ни колеи, ни лыжни, ни следов пингвина уже не было. Снаружи бесновалось, бушевало и хрипело что-то невообразимое. Потоки снежных масс кружились и заворачивались спиральными рукавами в разные стороны, то по часовой стрелке, то против неё. Входя друг в друга, и создавая противоположные вращения, они выплёвывали из себя обломки ледяных глыб, которые носились по воздуху в беспорядочном хаосе. Казалось, вся километровая толща льда поднялась воронкой к небу и сейчас вот-вот обрушится вниз. Вой стоял такой, что закладывало уши. Ураганный смерч, буквально вырывал, как ковшом экскаватора, огромные куски льда из земли и, бросая их вверх, тут же вклинивался рядом в следующий участок. Глыбы, подброшенные к небу, продолжали крутиться в бешеном круговороте. Те, что были тяжелее, падали прямо у входа в пещеру, с грохотом разлетаясь на тысячи осколков. Стены грота ходили ходуном. Такого бурана путешественники не помнили уже довольно долго. Грохот и вой стоял невообразимый.
—Прямо, апокалипсис какой-то! – прокричал Андрей, однако его никто не услышал.
Якут закрыл уши руками и отступил назад, вглубь пещеры. К Виктору Ивановичу пробрался Павел и, наклонившись к самому уху, прокричал: