—В ту пору британская разведка пришла к выводу, что капитан Рихтер искал подходящее место для немецкой базы – видите, уже тогда, в 1938-м году за нацистами следили, а они в свою очередь подготавливали запасной плацдарм, как оказалось позже – не зря. Этот вывод подтвердился и позднее: активность немецких подводных лодок в военные годы в южных морях была достаточно высока. Спрашивается, для чего нацистским субмаринам бороздить южный ледовитый океан, если в этом регионе они ни с кем не воюют? США и Великобритания полагали тогда, что гитлеровские субмарины ходят сюда в Антарктиду для особой цели: доставляют людей, оборудование, продукты, и строят военную базу. Предположительно она называлась «База-211», и вот сегодня мы с Ваней прочли такую надпись на дверях. По некоторым данным, комендантом этой базы являлся вице-адмирал Теодор фон Готт, а идеологом и заместителем – барон Людвиг фон Риттер. Первый имел прозвище «Полярный барон», второй – «Странствующий бездельник». Отчего так – не спрашивайте, сам не знаю. Я ещё вернусь к рассказу об операции «Высокий прыжок», пока же передам только предположения того времени, когда обе разведки искали базу. По их мнению, пещера – или вход – должна была находиться километрах в пяти от побережья, в районе оазиса Ширмахера. Уже тогда и Британия и США знали, что неподалёку в горах расположен странный климатический оазис с оголёнными скалами и почти не замерзающим снегом. Рядом с ним находится идеальное плоское, окаймлённое каньонами плато, над которым срываются с цепи все компасы, а пилоты впадают во временное беспамятство и теряют ориентацию. Совсем как я недавно, —усмехнулся учёный. – Строительство базы решили поручить курировать рейхсдиверсанту Отто Скорцени – любимцу фюрера. Об этом тоже чуть позже. Я подвожу уже к военным годам, однако, тут много домыслов, как моих, так и обеих разведок, а позже уже и интерес СССР. Предполагалось, что в Рейх-Атлантиде (так её окрестили сами нацисты) будут после войны проживать 50 тысяч жителей, из них 20 тысяч женщин. Представляете размах и грандиозность всего тогда начатого? Я вам больше скажу: в настоящее время специалисты и аналитики в этой области предполагают, что где-то в подземельях Антарктиды существует Новый Берлин, с населением более 300 тысяч жителей. А некоторые альтернативные учёные, – те, кто занимаются тайнами, инопланетянами и прочими летающими тарелками во все услышанье заявляют, что в Рейх-Атлантиде живут и процветают подо льдами не менее двух миллионов человек! Теперь вы понимаете моё ошеломлённое состояние, когда Ваня указал мне на готические цифры под свастикой? Я думаю, мы наткнулись на один из вспомогательных подземных рукавов-тоннелей, может на запасной выход или чёрный ход, которым никто не пользуется в настоящее время. Своеобразный такой законсервированный колодец. Но рабочий. Свет горит, тепло подаётся, всё ведётся автоматически.
Он прикурил новую папиросу. Якут, при упоминании инопланетных существ было встрепенулся, но слушая дальше, постепенно успокоился.
—Пойдём дальше, —продолжил профессор. – Тебе интересно, Андрей? У Павла не спрашиваю – он и без меня многое знает из этого.
Андрей восхищённо поднял большой палец, а Павел тактично кивнул. Он не любил перебивать своего начальника, даже если иногда оказывался прав.
—К этому минимуму из пятидесяти тысяч человек прибавим несколько тысяч технического персонала. Не будем сейчас брать в расчёт два миллиона – цифра явно завышена. Их бы давно уже заметили: ни их самих, так продукты их производства и жизнедеятельности. Как по мне, то и 50 тысяч многовато, однако с аналитиками не спорят. Что касается основного входа в базу, то он, как предполагал адмирал Ричард Бёрд – к нему мы ещё вернёмся – должен был располагаться в десяти милях западнее оазиса, в небольшой, и тоже свободной ото льда бухте, которая почти невидима со стороны океана. Бёрд прошёл с эскадрой Южно Шетландские острова, обследовал полуостров Эдуарда VII, вошёл в бухту Преструда у шельфового ледника Росса, однако так ничего и не обнаружил. А ведь были ещё берега Принцессы Марты и Принцессы Астрид.
Пингвин хрюкнул, перевернулся в санях и засопел дальше, совсем как комнатная собака. Пусть и говорят, что эти полярные птицы спят стоя, но так то ж в пургу, на лютом морозе, сбившись в кучу. Сын полка же любил в тепле растянуться в санях, раскинув ласты-крылья в разные стороны. Сейчас он был сыт и безмятежен. Кто знает, что ему снилось в данный момент – возможно Вероника с большущей рыбиной в руках, ласково зовущая его к миске. Пусть спит – полярники ему не мешали.
—А теперь просто предположите себе невероятное, —тем временем продолжил Виктор Иванович. – Тут и ты, Паша, можешь пофантазировать. Представьте себе 45-й год. Столица Тысячелетнего рейха лежит вся в руинах, союзники бомбят и блокируют Берлин. Гитлер в бессильной ярости мечется по бункеру, и не собирается сдаваться в плен. На такой случай в кулуарах СС был предусмотрен план побега. Не забывайте, что у фюрера было как минимум пять-шесть двойников. Сейчас у нас 93-й год на дворе, а после двухтысячных их раскопают в архивах ещё больше. Уверен. Вместо яда и пистолета, Гитлер с ближайшими помощниками и Евой Браун пробирается по подземелью на секретный аэродром, в самолёт без опознавательных знаков, и летит… на Южный полюс. Здесь находится сверхсекретная база, о существовании которой знают разведки всего мира, однако найти не могут: она у них фигурирует только гипотетически. Они лишь предполагают. Утирают слюни, но Антарктида огромна – поди найди кота в мешке, да ещё и в подземных пещерах. Абсурд, скажете вы? Вполне возможно. Но также возможно и обратное. Предполагали же после войны, что Гитлер мог окончить свою жизнь либо в Аргентине, либо в Бразилии, либо вот тут, в нашей с вами сейчас Антарктиде. Была ещё Южная Родезия – будущий форпост четвёртого рейха, но она слишком мала для столь значительной фигуры. Ему бы там попросту негде было спрятаться. Бразилия тоже у всех на виду – туризм, сфера влияния СССР, и прочее. Остаются Аргентина с банковскими вложениями нацистов во время войны, и Антарктида – мало изученная. Прячься – не хочу. До настоящего времени базу так никто и не обнаружил. Мы, ребятки, первые!