—Ой, Гриш, продолжай, пожалуйста, —воскликнула Анюта с замершими спицами. – Я, например, кроме погоды, ничего этого не знала.
—Я помню только фамилии первых погибших, —улыбнулся ей радист. – Иван Хмара, Зыков, Буров, Николаев, Сенько… Виктор Иванович перечислял их, а Андрей записывал в блокнот – вот я и запомнил. Иван Ман был, капитан «Оби». На нашей станции «Мирный» тогда работали гидрологи, аэрологи, магнитологи. К восьмидесятым годам наш «Мирный» постепенно приобретал уже нынешний вид. В 1979-м году, летя на станцию «Новолазаревская», разбился наш самолёт Ил-14 – это была первая катастрофа на Антарктическом континенте. Из пяти человек экипажа в живых остался только один. Это сейчас можно из Кейптауна долететь сюда за восемь часов. А тогда… —он отложил отвёртку и махнул рукой. – Американцы застолбили за собой географический полюс. Ну, а наше правительство, недолго думая, открыло в полутора тысячах километрах от станции «Мирный» другую станцию «Пионерскую», позже переименованную в «Восток». Там, на высоте три с половиной километра находился геомагнитный полюс Земли – центр всей нашей магнитосферы. Осциллографами и сейсмографами – это как раз по твоей части, Нютик, —ласково посмотрел на девушку возлюбленный, —нашими полярниками было обнаружено реликтовое озеро, уходившее вглубь под толщи льдов на четыре километра, и размером с половину Байкала. Или с целую Ладогу. А в 1985-м году, не так давно, весь мир облетело сенсационное сообщение, что в районе станции «Восток» обнаружена озоновая дыра, длиною в 635 километров. С тех пор, появляясь в августе и исчезая в декабре, как сейчас, она пугает всё население Земли. Как только появляется эта дыра, все напасти начинаются как раз у нас, в Антарктиде. Циклоны, достигающие скорости 20-ти метров в секунду, цунами на побережье, сейсмические толчки – ты, Нютик, это фиксировала не раз – откалывание огромных айсбергов в прибрежных водах. Смещение шельфа, в конце концов…
—Да, мои датчики все прошлые месяцы это показывали, —согласилась Анюта. – Ты всё так интересно рассказываешь!
—От профессора нашего наслушался, да и Павел по вечерам кое-что дополнял. А я запоминал: как в воду глядел, что однажды это будет тебе интересно. Надо ведь нашим с тобой детям что-то передавать в будущем, когда они подрастут, —улыбнулся он, а девушка покраснела от удовольствия.
Вероника с умилением посмотрела на обоих молодых влюблённых. Трифон пробурчал что-то себе под нос и натянул валенки.
—Пойду собак проверю. Вездеход заправлен, но солярку нужно в бочках прогреть. Утром придётся проехаться в посёлок – гляну, всё ли подготовлено к выезду. – И вышел в морозную стужу. Муська перестала гонять шарик и, закрыв глаза, улеглась у плиты с новым баллоном газа, давая понять хозяевам, что пора бы уже и ко сну отходить.
В отличие от животного, спать сейчас никто не мог. Трансиверы по-прежнему молчали. Предстояла долгая и бессонная ночь, сопряжённая с тревогами, плохими предчувствиями и ожиданием чего-то зловещего, неведомого, непредсказуемого. Это что-то так и витало в воздухе.