—Здесь никого нет, —сделал вывод Андрей, и уже громче добавил: —Бояться некого. Эта обсерватория, если её можно так назвать, не посещалась людьми уже несколько лет. Но как же всё красиво! – протянул он, не переставая смотреть вверх купола.
Рефлекторное зеркало, диаметром более десяти метров величественно возвышалось навстречу космической бездне звёзд. Рядом стояли сложные копировальные аппараты неизвестной конструкции, высвечивая на мониторах зигзагообразные линии. Это тоже была технология будущего, Павел в этом не сомневался. Друзья стояли и оглядывали панораму помещения, пока ещё опасаясь двигаться вперёд. По всей видимости, перед ними была какая-то техническая лаборатория, сопряжённая с помещением обсерватории, возможно имеющая цель найти разумную жизнь в просторах Вселенной.
Путешественники прислушались. Так и есть. Приборы работали в автономном режиме: мерно гудели мониторы, далеко вверху, в основании куполообразного потолка лился голубоватый неоновый свет, и было ощущение странного безмятежного покоя, какой бывает в давно покинутом людьми помещении. Будто неведомые хозяева просто взяли, сдали дежурство, и ушли, а новая смена, по непонятным причинам так и не вышла на работу. Было в этом что-то мистическое и не поддающееся логическому осмыслению, чего так не любил Иван. В таких непонятных для него случаях, он старался держаться ближе к профессору, который, в крайнем случае, хоть мог что-то объяснить, разумеется, в доступной для него, бывшего оленевода, форме. Никакой математики – боже упаси! Бывший погонщик благородных оленей это просто бы не воспринял.
Вот и сейчас, удостоверившись, что в помещении никого нет, он, наконец, отделившись от профессора, показал всем пример, осторожно двинувшись вперёд и с опаской поглядывая на дальние двери, видневшиеся в проёме противоположной стены. До них было никак не меньше тридцати метров. По всему периметру обсерватории, прижатые к стенам, стояли столы, шкафы, кресла, стеллажи с диковинными приборами и вертикальные стенды с огромным количеством мигающих лампочек.
Осторожно пробираясь мимо всей этой разнообразной аппаратуры, Павел мимоходом отметил, обращаясь скорее к самому себе, нежели к друзьям:
—Всё работает, всё функционирует – Он оглянулся на свои следы. Рядом с отпечатками подошв путешественников семенили треугольные лапчатые следы Сына полка и была видна полоса от его небольшого хвоста. – Словно неведомые лаборанты взяли и ушли на обед, оставив все приборы работать в режиме автоматики. Желательно бы ничего не трогать здесь. Неизвестно ещё, может, за нами сейчас продолжают откуда-нибудь следить, по ту сторону, вон тех дверей. – Он указал на противоположную стену. – Ваня, ты точно помнишь свои ощущения, когда ехал к нам на снегоходе, и тебе казалось, что за тобой кто-то наблюдает?
—Точно, однако. Как в спину кто-то глядел. – Якут поёжился от неприятного холодка, пробежавшего по всему телу. – Думал обернуться, но было жуть как страшно.
Профессор понимающе кивнул. Он давно знал отважного оленевода и не раз бывал с ним в непредсказуемых ситуациях. Якут был не из пугливых. И если в момент проезда по тоннелю он чего-то испугался, это уже говорило само за себя. Напади на них какой-нибудь медведь или шайка бандитов, Якут бы первым бросился на защиту друзей, Виктор Иванович в этом не сомневался. Здесь же, напротив, было что-то иное. Отважный оленевод испугался чего-то, что было неподвластно его пониманию. Об этом стоило задуматься.
Андрей всё это время держался за руку профессора, но как только начали продвигаться вперёд, попытался идти самостоятельно. Получилось, конечно, не совсем, но протянутую руку он решительно отвёл в сторону.
—До дверей уж точно доковыляю. Не верите? Вот, смотрите… —он сделал несколько неуверенных шагов, затем, прихрамывая и припадая на больную ногу, всё же двинулся вперёд, по направлению к двери. Там-то его и настиг обрадованный Сын полка: ткнулся с размаху в спину и, радостно хрюкнув, повалился вместе с ним в пыль, подняв желтоватое облако, заискрившееся в свете неоновых ламп. Оба плюхнулись на спину и застыли на месте.