— Вы правы, Малкович, помнят героев.
Антоний в который раз оглядел удивительный зал и предложил пройти дальше. Но управляющий вдруг обратился к нему с неожиданной просьбой:
— Может, господин предпочтет отужинать?
— Чуть позже.
— Дело в том…
— Говорите!
— Слуги не живут в поместье, а приходят сюда работать.
— И что?
— Им приходится возвращаться домой. Они боятся темноты. Тут у нас произошли неприятные события…
— Несколько загадочных смертей!
— Вы уже наслышаны.
— Немного.
— Люди боятся ходить по ночам. Особенно когда дорога идет через лес. Болтают разную чепуху о призраках, о каком-то Черном Монахе. Я наделся (с вашего разрешения!) сразу после ужина отпустить слуг.
— Хорошо. Пусть накрывают на стол.
— Пойду, распоряжусь, — сказал Малкович. — А вы, быть может, осмотрите пока красный кабинет?
— Красный кабинет?
— Он считается символом воинской доблести князей Дубровиных. Вот сюда.
Стены небольшой комнаты были обиты красным щелком; мебели здесь немного, зато повсюду — оружие. Оружие разных видов, от кольчуг и шлемов, какие носили древние витязи до винтовок и ружей, применявшихся в первой и второй мировых войнах. Антония особенно заинтересовал меч: он был вложен в ножны, расписанные какой-то непонятной символикой, а когда Антоний попробовал вытащить его, то ощутил в руке неимоверную тяжесть. Какую же силу нужно иметь, чтобы крушить им врагов… А как сверкает лезвие! Удивительный меч.
Зачарованный Антоний даже не сразу заметил, как в красный кабинет вошел Иван Малкович и пригласил хозяина к столу.
Ужин получился отменным, видно, что слуги постарались к приезду господина. Прислуживающая за столом Руня, девочка лет шестнадцати с круглым, усеянным веснушками лицом, вертелась, точно юла. Но Антоний заметил в ее глазах тревогу, которая, чем дальше, тем все больше возрастала. Руня бросала взгляд на настенные часы и вздрагивала. Малкович прав, здесь поселился страх.
Антонию хотелось расспросить подробно обо всем у Малковича и слуг, но нет, не сегодня. Сегодня они спешат, и рассказы получатся сбивчивыми. Зато завтра он обстоятельно поговорит с каждым.
— Превосходный ужин, — Антоний поднялся. — А теперь все могут быть свободны.
Он увидел как слуги быстро, почти бегом, покидают поместье. Малкович задержался:
— У вас есть какие-нибудь пожелания, распоряжения?
— Да. Завтра с утра мне нужен полный отчет о делах поместья.
— Хорошо.
— Тогда все.
— Господин не желает… — Малкович немного помялся, — чтобы кто-нибудь из слуг ночевал в доме?
— И этот вопрос решим завтра.
— Я покажу вам, как запираются двери. Не волнуйтесь, замки надежные. Ваша матушка даже поставила сигнализацию.
— Думаете, меня украдут уже в первую ночь, — рассмеялся Антоний. — Если кто на это решится, то разве что Черный Монах…
При этих словах Антоний внимательно посмотрел на лицо управляющего. Оно оставалось бесстрастным…
Антоний прошел в спальню; свежий деревенский воздух пьянил, кружил голову, клонил ко сну. Тишина в доме была убаюкивающей и… тревожной. Антоний посмотрел на пустой двор, за которым виднелись кроны густого леса. «Таинственные смерти, призраки, Черный Монах, странное поведение поверенной в его делах Агнет… Что скрыто за всем этим?»
Завтра он начнет собственное расследование. А сейчас спать! Спать!
Сон навалился на него мгновенно, казалось, Антоний хоть ненадолго освободился от внезапного груза вопросов и проблем.
Глава вторая
Голоса в ночи
Сквозь сон он услышал бой часов. Нет, это скорее кто-то играл на гитаре в низком регистре грустную мелодию. Основная тема была короткой, и повторилась она ровно двенадцать раз. Антоний открыл глаза. Какая беспросветная темень… Глубокая ночь! Чего же он проснулся?
Наверное, из-за жары. Антоний поднялся и распахнул окно. И тут ему показалось, что находящийся рядом с поместьем лес… приблизился, что деревья — совсем рядом с его домом. Антоний тряхнул головой, пытаясь отринуть наваждение; он решил, что все дело в исказившей мир темноте: даже луна отбрасывала лишь крохотные полоски света, спрятавшись за черным облаком.
Антоний собирался лечь, но что-то остановило его… В просветах между деревьями появился белый туман, он клубился и густел. От тумана распространялось ядовитое сияние. Антоний даже подумал: не пожар ли? Не позвонить ли в пожарную службу?