Выбрать главу

— Спасибо, Мефодий. Я не забуду этого до гроба.

— До гроба! До гроба! — закаркала птица и тут же словно растворилась.

Вечером, как обычно, сиделка вошла в комнату Ниэгро, неся на подносе ужин. Властелин в темном костюме сидел за столом и выглядел на редкость тихим. Он вежливо кивнул девушке и положил в тарелку кусок сладкого пирога.

— И пудинг, господин Ниэгро.

— И пудинг, — заулыбался Властелин. — Как вкусно. Вы сами готовили?

— Что вы! Это наша кухарка. Ее специально пригласила госпожа Таис.

— Специально пригласила?.. Хорошо.

— Чаю, господин Ниэгро?

— Да, благодарю. Если можно, еще кусочек пирога.

— Конечно.

Сиделка повернулась к подносу с пирогом и, в тот же миг, что-то тяжелое опустилось ей на голову. Она не успела даже вскрикнуть. Мягкий ковер ослабил звук упавшего тела. Охрана за дверью ничего не услышала.

Ниэгро осторожно выглянул из комнаты. Охранники стояли спиной, один рассказывал другому анекдот. Оба смеялись… Вот он, нужный ему момент!

Властелин на цыпочках вышел в коридор и бросился в его конец. Там винтовая лестница!

— Эй, стойте! — закричали охранники.

Ниэгро рвался из последних сил. Лишь бы Мефодий не обманул, и замок был сломан… Сломан, сломан! Ниэгро уже на крыше.

— Скорей! — услышал он черную птицу. — Встань на краю!

Охранники остановились, понимая, что один их неправильный шаг, одно неосторожное движение — и Ниэгро упадет вниз…

А в это самое время Таис возвращалась с вечерней прогулки. Она думала над словами адвоката Попилиса. Как он сказал? «Если в человеке когда-то жил зверь, то он обязательно проснется в нем вновь. Рано или поздно, но проснется». Второй раз отец покушался на ее жизнь. Но почему?!

Иногда ей хотелось отправить Ниэгро обратно в больницу, оплатить уход, а сюда привести Антония. Жизнь началась бы снова. Через некоторое время она могла бы позвонить профессору Санчесу, заняться любимым делом — наукой… «Господи, все это несбыточные мечты. Разве я смогу бросить несчастного сумасшедшего отца!».

Подходя к дому, Таис услышала шум, крики. Предчувствуя неладное, она ускорила шаг.

— …Господин Ниэгро, — пробовали уговорить его охранники. — Стойте, где стоите. Мы сейчас подойдем к вам. Вместе спустимся вниз…

Но Мефодий говорил ему другое:

— Летим, друг! Разве можно жить в вечной тюрьме. Прояви настоящую смелость! Расправь руки, потому что это уже не руки, а крылья. Летим вместе со мной туда, где тебя вновь ожидают власть, могущество, деньги, где ты станешь прежним Властелином. Властелином мира! А сейчас ты не распоряжаешься даже собственной судьбой. Давай, ощути сладкий миг полета. Почувствуй, как замирает сердце.

— Господин Ниэгро, — охранники осторожно приближались. — Зачем вы так. Пойдемте с нами. Никто не станет вас больше запирать…

— Неужели ты поверишь им, своим тюремщикам? — спросила птица.

Ниэгро поднял руки и… остановился. Воспользовавшись этим, охранники еще немного приблизились.

— Летим, трус! — сказал Мефодий.

До Ниэгро вдруг долетел женский крик. Знакомый голос. Птица тут же подсказала:

— Правильно, это она. ЕЕ ТОРЖЕСТВУЮЩИЙ КРИК, поскольку она знает, что ты не способен на настоящий поступок. Отныне ты ее вечный пленник!

— Мы идем, господин Ниэгро, — мягко уговаривали охранники. — Мы спасем вас.

— Теперь понятно, какого спасения ты хочешь. Прощай, друг. Я улетаю навсегда.

— Не оставляй меня! — заорал Ниэгро. Ему показалось, что у него действительно вместо рук появились крылья. И вот он расправил их и полетел…

— Папа! — подбежавшая Таис в ужасе закрыла глаза.

Мертвый Властелин лежал на камнях.

Новое потрясение, связанное с самоубийством отца, окончательно подорвало здоровье Таис. Слишком много бед свалилось на ее хрупкие плечи. Она хотела привести к себе в поместье Антония, хотела вкусить хоть немного женского счастья. Однако болезнь быстро прогрессировала. Врачи тщетно пытались ее спасти. Таис слегла и вскоре растаяла, как восковая свеча.

Часть третья

Тайна черной башни

Глава двадцатая

Открытие Антония

…Антоний словно очнулся от долгого сна. Некоторое время он не мог понять, где находится. Конечно, это красный кабинет, и сам он сидит за столом, на котором разложена целая кипа бумаг. «Я действительно был в недалеком прошлом и видел все это?»