Вадим, просто мотнул головой в ответ, а я, повернулся и пошел следом за уходящим волхвом, словно телок на поводке.
— Э, куда, меня забыли. — Заорал Жила, бегущий в сторону повозок.
— Хорошо, давай подождем, твоего безумного, у которого язык когда-нибудь, к гортани присохнет, если он им, молоть не перестанет. — Остановившись, сказал волхв.
Мы подождали, пока Жила собрал какие-то пожитки с воза, и с гордым видом и высоко поднятой головой, не стал рядом со мной.
— Не лыбся раньше времени, как-бы потом, плакать не пришлось. — Сказал Жиле, волхв.
— Чему быть, того не миновать. — Ответил, глядя прямо в глаза волхву, Жила.
— Ну, пошли тогда, великий учитель божественных детей.
Я заметил, как у Жилы подкосились ноги, но он быстро справился с собой и бодрым шагом, зашагал вслед за волхвом. Я, еще раз оглянулся на Вадима, и дружину, махнул всем рукой, и двинул следом за ними.
Целый день, я как-бы находился в эйфории, на мне не висел груз постоянного внимания. Ощущение легкости, и бодрости, а также хорошее настроение позволили мне протопать целый день, и даже не поинтересоваться. Куда мы идем? Мне, было абсолютно наплевать, я наслаждался покоем и свободой, от той тяжести, что давила меня все эти дни.
За целый день, мы прилично потопали, почти два стандартных перехода. Это и понятно, нет обоза, мы налегке, да и привал не устраивали. Когда солнце, коснулось верхушек деревьев, я пришел в себя, и наконец, услышал недовольное бурчание Жилы. «Мол, вот куда мы премся, за этим мутным волхвом». Вообще-то, резонный вопрос, к тому же, он даже не сказал, как его звать, величать. Это не принципиально, я мог мы и сам поинтересоваться, но мои мозги, были заняты другим, или просто, на время отключились. Хотя, спросить, никогда не поздно.
— Дедуля, а как тебя звать величать? А то, как-то неудобно, даже не знаю, как разговор начать.
— Но, ведь начал. — Ответил, продолжая идти, и не оборачиваясь, старик. — А, что до имени, так если тебе проще будет, зови меня Гердень.
— Меня Артом кличут, а он Жила. — Кивнул я, головой на Жилу.
— И без тебя знаю, кого как зовут. — Отозвался волхв.
От ведь, противный старикашка. Ведет куда-то, да еще делает вид, что одолжение большое нам делает. Мухомор мохнатый.
— Слышь, Гердень, а куда мы идем?
— Я не знаю.
Не фига себе, ответик. Я, просто выпал в осадок.
— Это типа, куда ты ведешь нас, не видно не зги. Идите за мной, не волнуйте мозги. А закончится все, примерно так. Куда ты завел нас, Сусанин Иван? Пошли-бы вы на фиг, я сам заплутал. Так, что ли?
— Я не знаю, о ком ты говоришь, но могу ответить. Я знаю дорогу, куда она приведет, мне не ведомо.
— Это, как?
— Да, очень просто, мне говорят куда идти, туда и иду.
— А, кто тебе говорит? Я здесь, кроме нас, никого не вижу.
— Для того, чтобы слышать, не обязательно видеть. Путь, мне боги указывают. А то, возился-бы я тут с вами.
— Слушай дедунь, ты вот только одолжение не делай, не нравится, так вали на все четыре стороны. А то, рожи корчит тут, только настроение все испортил.
Волхв остановился, выпучил на меня свои бельма, и только рот разевает, как рыба, выброшенная на берег. Ишь ты, дыхало ему, как перехватило.
— Ты это, успокойся, а то еще Кондратий обнимет, а нам яму капай. — Поддал, я ему парку, как говорится. А что, нечего тут, из себя кренделя строить.
Он, еще немного постоял, половил ртом воздух. Раздулся слегка, от негодования, но потом ничего, вроде успокоился даже, причем, так ничего и не сказал. Видно, слова знакомые, от злости позабывал. Развернулся, прошел еще метров двести, и плюхнулся под деревом.
— Привал, что ли? — Спросил я волхва.
Он, молча кивнул головой и отвернулся. Ой-ой, какие мы обидчивые. Вот, не фиг было, себя так вести, сейчас-бы и не обижался ни на кого. Да, и вообще, мне на его обиды, плюнуть и растереть. Тоже мне, кисейная барышня. Правда, Жила моего отношения к Герденю, не разделял. Только мы, все расселись под деревом, как он тут же полез в свой заплечный мешок, и стал доставать оттуда еду. И что меня слегка задело, предложил сначала волхву, а только потом мне. В другое-бы время, я на это и внимания не обратил-бы, а тут почувствовал, что начинаю злиться. Нехорошо это, со злости, можно абы чего натворить, потом самому стыдно будет. Я встал и пошел в лес.
— Арт, ты куда? — Крикнул мне в спину, переполошившийся Жила.
— Пойду, осмотрюсь. — Не оборачиваясь, ответил я ему. — Ужинайте, я скоро.
Вот ведь, не удержался. Теперь, Жила себя виноватым чувствовать будет, хотя, все правильно, сначала стариков покормить, а уж потом и самим можно. Старость, нужно уважать, ведь сами когда-нибудь такими станем. Хотя, почему когда-нибудь, жизнь коротка, оглянуться не успеешь, а часы твоего бренного существования подходят к концу. И руки, не такие сильные, и ноги еле держат, да, и спину ломит, и еще болезней, целый букет, наследство, от безалаберной молодости.