— Да, стерву, ночью мужу горло перегрызла. — Поддержал его другой.
Ну, тогда понятно, для чего яма. Сначала, ее живой закопают, а над ней уже, погребальный костер, для мужа разведут. Может, это и жестоко, но, такие законы. Жены, редко переживают своих мужей. Ну, разве что, княгини да боярыни, могут позволить себе жизнь вдовы. Для простолюдинки, лучше уж лечь рядом с мужем, на погребальный костер, чем влачить вдовье бремя. Ну, а если жена на мужа руку подняла, тут один закон, смерть.
Понимаю, может жизнь ее была не сахар, но, по большому счету, всем глубоко фиолетово, на чью-то семейную жизнь. Это, внутреннее дело супругов. Конечно, бывает по-разному. Бывает, что родичи вступаются за свою дочь, тогда уже, все решается миром. Жена, может уйти от мужа, выплатив ему виру, но тогда, выйти повторно замуж, ей уже не светит. Но это, все же выход.
А здесь, если все так плохо, почему родичи не вмешались? Теперь, женщину от смерти, может спасти только чудо.
— А родичи, куда смотрели? Как они, до такого допустили?
— Так это, сирота она. Нема у ней, никого. — Ответил мне, тот, что обозвал девицу, стервой. Главный из них, нахмурился, и грозно повел очами, на говорившего. Тот, тут же осекся и умолк. Тут, я заметил Герденя, который, вел за руку, сильно избитую девушку. Когда они подошли ближе, то я смог ее рассмотреть лучше. Почти ребенок, не больше пятнадцати лет. За ними следом, шла молча, вся толпа.
Насколько я понял, это и была убийца, и позволили ей куда-то идти, только потому, что страх перед волхвом, был сильнее.
— Перед тобой убийца, но боги решили, чтобы мы разобрались, справедлив ли приговор. — Сказал Гердень, глядя мне в глаза.
От этих слов, собравшийся вокруг народ, стал похож на потревоженный улей. Правда, о чем они там переговаривались, мне было все равно. Вот блин, опять попал в переделку. Мне, только роли судьи не хватало, в моей жизни.
— Что тут разбираться, она мужа убила, и так ясно, наказание, только смерть. — Выкрикнул, кто-то из толпы. Народ, тут же загудел в поддержку. Не обращая, на этот галдёж внимания, я обратился к девчушке.
— А ты, что скажешь?
Она, подняла на меня глаза, в которых не было ни страха, ни затравленности, одна решимость.
— Убила. И убила-бы снова, если-бы можно было убить дважды. — Ломким, но твердым голосом, ответила, глядя мне прямо в глаза.
— Это, что же такого он сделал, что ты его, так люто ненавидела? И зачем тогда, замуж шла?
Правда, даже меня, повидавшего многого в жизни, покоробила. Как оказалось, сын старосты, это того мужика, что встретил нас. Решил взять себе в жены вторую жену. Дело обычное, и ничего из ряда вон не представляющее. Никто, многоженство пока не отменял. Правда, не каждый на такой шаг решается, но дело хозяйское. Да, только родители девочки, были против. Сынок, не принял отказа, и убил ее родителей, со своими дружками, а за одно, и двух братьев. Чтобы, кровников не оставлять, а ее, прямо там, на месте, над телами убитых, изнасиловал. Так сказать, в жены взял.
Потом с дружками, прямо над трупами, гулянку устроили, а нагулявшись, его снова на плотские утехи потянуло. Только вот, она извернулась, да горло ему перегрызла.
— По закону все. — Дослушав девушку, сказал староста.
— По закону. — Согласился я, с ним. Жила, попытался что-то сказать, но я, остановил его, подняв руку. — А, виру за убийство ее родных, уплатил?
— Так, не кому платить, все мертвы. — Улыбнулся староста.
— Ну, так если я сейчас тебя, и всю твою семью, на тот свет отправлю. То, некому судить ее будет.
От моих слов, староста отшатнулся. Оглядевшись по сторонам, глухим от волнения голосом просипел.
— За такое убийство, тебя люди не простят, а наш боярин, мстить будет.
— Ну, с людьми я как-нибудь договорюсь, а на твоего боярина, мне как-то начихать. Точно также, как ему на тебя. А если, кто со мной окажется не согласен, вслед за тобой пойдет. — Обвел я толпу глазами.
Желающих, со мной поспорить не нашлось, наоборот, вся толпа, потиху стала пятиться от меня подальше.
— Забирай ее. — Крикнул староста и, растолкав толпу, пошел в сторону поселка. Вслед за ним, потянулись и другие селяне.
— Эх, надо было, с него еще виру, за родных содрать. — Высказался Жила.
— Ты что, дурак. Какая вира. Давай, пошли отсюда, пока они не опомнились. — Толкнул я, Жилу в бок. Развернулся, и, не оборачиваясь, двинул в противоположную сторону.
— А ты чего, дуреха, стоишь? Пошли быстрее. — Услышал я, за спиной, голос Герденя.
Как можно поспешней, мы скрылись в лесу, и, не останавливаясь, топали до самого вечера. Конечно, такой темп передвижения для девушки, оказался сущим испытанием, и хоть ей было очень тяжело, она не ныла, и не скулила, а стиснув зубы, шла следом. Вечером, на привале, ко мне подошел Гердень.