— У нас будет честный бой, или вы нападете вдвоем?
Это, конечно наглость, но, как я говорил, стоит дать по зубам и варяги сразу меняются. Как, сами по четверо на двоих нападали, это нормально. А как, жаренным потянуло, о честном бое заговорил.
— Что-то, мало вы о честном бое думали, когда скопом лезли. — Озвучил, мои мысли Жила.
— Ну, они это они. — Кивнул, в сторону мёртвых, варяг. — А я, это я.
— А, какая мне разница? — Ответил ему Жила. — Для меня, вы все на одну морду.
— Так что, честный бой, или как? — Не обращая на Жилу внимания, и глядя мне в глаза, снова спросил варяг.
— Будет тебе, честный бой. — Ответил я, на его вопрос.
— Арт, ты что? — Начал говорить Жила. Но, я просто отмахнулся рукой.
Никаких вопросов, что он пробил меня на слабо. Да, и благородством, я не страдаю. Просто, какой-то внутренний голос мне говорил, что нужно поступить именно так.
— Я, Снорри Скальд, сын Тьялви Красные Уши.
Господи, что за бред. Какое мне дело, кто ты, и какого цвета были уши твоего папаши. Мы, вроде не на княжьем пиру, а готовимся глотки друг другу перерезать. Но, это чудило, стояло и ждало моего представления. И что ему сказать, да фиг его знает.
— Арт. Смертоносные Молнии, сын Перуна. — Выкрикнул из-за моей спины Жила. Вот ведь, мля, наградили боги, другом.
— Сын, вашего бога? Теперь, я точно сложу, об этом песню.
Не-е, пора прекращать этот балаган. К тому же, такое ощущение, что он просто время тянет.
— Меньше разговоров, больше дела. — Буркнул я, и двинулся на Снорри. Тот, моментально приготовился к бою. Должен сказать, что мечом, он владел лучше меня. Это, просто чудо, или супер везение, что я остался цел. Даже не представляю, чему, или кому я обязан своей победой. По чистой случайности, я как-то, даже сам не заметил как, зацепил его ногу. И только, благодаря его кровопотери, стою сейчас над ним, помахивая своим талваром.
— Это, был честный, и хороший бой. Жаль, я не сложу о нем песню, но, я проиграл достойному противнику. Теперь, ты можешь добить меня, я все сказал. — Прохрипел Снорри.
Не, ну точно, чокнутый. Ему помирать, а он какое-то театральное представление устраивает. Больной, на всю голову.
— Ну, что ты медлишь, или тебе приятно смотреть на мои муки?
— Не зуди. — Сказал я варягу. — Жила, подай веревку, или ремень.
— Ты что, решил его подвесить? — Спросил Жила, подходя ко мне и протягивая ремень.
— Я, сейчас тебя подвешу. — Ответил я Жиле. Склонился над Снорри и перетянул ремнем ногу, выше раны.
— Выживешь ты или нет, пусть боги решают, а мы, раненых и беззащитных, не добиваем.
— Намотай, ему на руку, поводья его коня. — Попросил я Жилу. Жила, ничего не сказал, только мотнул головой.
Отойдя на несколько метров, я прислонился к дереву. Господи, как же я устал. Ноги противно дрожали, а из груди, вырывалось прерывистое дыхание. Только вот, расслабиться и отдохнуть, мне не дали. Ко мне, подошла целая делегация, из захваченных варягами людей.
— Что нам делать? — Спросил меня, один из мужиков.
«Что делать? Что делать?» — Раздраженно подумал я. — «Пукать да бегать. Блин, стояли там себе, в сторонке, а теперь, что делать. Хотя, действительно, чем они могли помочь против варягов, положа руку на сердце, ничем».
— Идите вон, Жиле помогайте. — Кивнул я в сторону Жилы, который в этот момент, занимался мародеркой.
— А что с нами дальше будет? — Спросил другой.
— Что будет, то и будет. — Ответил мужику, подошедший Гердень.
У людей, сразу-же отпала охота задавать вопросы, и они всей толпой, пошли помогать Жиле.
— Не простое, ты себе имечко выдумал. — Сказал мне Гердень, и по его заросшей физиономии, было не понятно, толи он усмехается в свою бороду, толи хмурится.
— Это, не я выдумал. — Ответил я ему. — Это вон, та ошибка природы. — Кивнул я головой, в сторону Жилы.
— Мне кажется, таким именем, называться не стоит. А то и до беды недалеко. — Гнул свое, Гердень.
— А, я что против, я только за. Ты лучше, в ту голову вбей, держать язык за зубами. — Снова, кивнул я, на Жилу.
— Ну, если дело только за этим, думаю это не беда.
— Ну-ну. — Улыбнулся я, Герденю.
— Что с людьми, добром, да скотиной делать будешь?
От блин, и этот туда-же.
— Ничего делать не буду, пускай идут куда хотят. У нас, своих забот, полным полно, еще такой якорь на шею цеплять.
— А куда они пойдут, как ты думаешь?
— Слушай Гердень, что ты ко мне пристал? Куда пойдут, куда пойдут? Да хоть на кудыкину гору, мне дело?
— Так ведь, у людей ничего не осталось. Их дома точно варяги пожгли. И, куда-бы они сейчас не сунулись, рабской доли им не избежать.
— Ну, что ты ко мне прилип, как банный лист к ягодицам? Я-то им, чем помогу?
— Так, я же прямо говорю, пусть с нами идут. Мы им защиту, они нам службу.
О, блин, защитничек нашелся. Как мечом махать, так это мне с Жилой отдувайся. А роль спасителей, он на себя возьмёт. Ого, жучара еще тот. Хотя, чего это я, если он этой оравой сам управлять будет, то и флаг ему в руки, лишь-бы меня не трогали. Ко мне подошел, довольный Жила.
— А неплохо мы варягов причесали. А Малинка, так вообще молодец.
— При чем здесь Малинка? — Удивился я. И посмотрел на подошедшую девушку.
— А, так ты не заметил, как она мне помогала? Что ты, так ловко одного из первой двойки ножом пригвоздила, любо дорого смотреть было. Да, и потом, оставшихся двоих нервировала, не давала им мной в плотную взяться. Если честно, без нее, даже не знаю, как крутился-бы.
Мне, стало немного обидно, нет ну, правда. Ему вон помогала, а я сам крутись, как можешь. Я, снова посмотрел на зардевшуюся от похвалы девушку.
— Ну, и мне-бы помощь не помешала. — Сказал я ей.
— Не-е, дядьке Жиле нужнее было. Вы, сын Перуна, сами вон, как легко управились. А, дядька Жила, простой человек. Куда ему, с вами тягаться.
От сказанного Малинкой, у меня, аж дыхание перехватило. Я, строго посмотрел на Жилу.
— Жила, ты в своем уме? Зачем, ты девчонке эту ахинею, в голову вбил? Какой я тебе на фиг, сын Перуна? Заканчивай со своими фантазиями, а то, все это, плохо кончится.
— Ну, я же сам видел, да и не я один. — Начал было мямлить Жила, но, я его перебил.
— Да, даже если ты что-то необъяснимое видел, разве стоит об этом трепать всем и каждому.
— Я, не каждая. — Влезла в разговор Малинка.
— Идите вон, к Герденю, пусть он вам объясняет. — Махнул я с досадой рукой, на эту, так быстро спевшуюся пару.