— А кто такая эта Настя?
Пашута озадачился.
— Как же? Сестра ваша двоюродная. По-научному — кузина. Забыли разве?
— Нету у меня сестёр, парень… Ну, а тебе она кто?
— Благодетельница моя… От гибели спасла человеческим сочувствием и лаской.
Они померились с Раймуном взглядами, как толчками.
— И зачем она тебя прислала?
— Сказала, вам работник нужен для помощи по хозяйству.
— А чего ты умеешь?
— Всё умею, — Пашута скромно потупился.
Хозяин усмехнулся, вовсе снял с себя очки и сделал загадочный вывод:
— Значит, от тюрьмы спасаешься, парень. И меня хочешь под монастырь подвесть. Настена вечно якшается с разным отребьем.
Пашута отпираться не стал, понял, это лишнее.
— Не тюрьмы страшусь, оговора. Злой язык опасней пистолета. Но вам, любезный хозяин, со мной никаких хлопот не будет. В крайнем случае и вашу любую вину на себя возьму.
Раймуну ответ гостя понравился, и он пустил его в дом. Поселил в небольшой комнатке, опрятной и светлой, где стояли широкая деревянная кровать и старинный шкаф с резьбой и инкрустацией. В этой комнатке ночами Пашута спал так сладко, как в далёкой юности, когда сон нисходит звонким дурманным маревом.
На выходные из города приезжала племянница Раймуна, молодая женщина с сокрушительным именем Лилиан, уменьшительно — Лялька или Лили. Статная, с тяжёлой поступью, пышнотелая, она была схожа с родным дядей, богатырского сложения мужчиной, но характером — общительная, приветливая — пошла, видно, в иную породу. Когда Раймуну надоедало её птичье щебетанье, он брюзгливо изрекал:
— В кого ты только уродилась, беспутная.
Симпатия, которой она с первых минут знакомства прониклась к несчастному, по её мнению, постояльцу, быстро приняла легкомысленный оттенок. Она брала его за руку, когда о чем-нибудь спрашивала, невзначай прижималась литым бедром и явно манила смеющимся взглядом куда-то за пределы хуторского хозяйства. Обескураженный простотой, с которой она предлагала ему благодать, Пашута уже в первый день сумел разок-другой крепко притиснуть её в сенях. Но это с ним произошло как бы помимо его воли, и Лилиан, дурашливо вырываясь, с томительным вздохом попеняла:
— Рази так можно, Павел Данилыч? У меня ведь муж в городе есть.
Но в том-то и штука, что как раз на ту пору мужа у неё не имелось. Это была загадочная история. Супруг Лилиан, по её словам, известный в городе монтажник-верхолаз, мужчина отчаянного темперамента и храбрости, бесследно исчез перед ноябрьскими праздниками. Причём пропал дважды. Перед тем по городу поползли панические слухи, будто в подвале какого-то дома нашли истерзанную и убитую семилетнюю девочку. Такие слухи в городе возникают время от времени, как эпидемия, им мало кто верит, но все ужасаются и стараются оберечь детей от возможного злодея. Говорили, что это проделки маньяка, который сбежал из сумасшедшего дома в Москве, а теперь ему объявлен розыск по всей стране. Слух слухом, а по вечерам на тихих улицах дежурили усиленные наряды дружинников и заботливые мамаши с воплями загоняли своих крохотулек по домам. Возвращавшиеся с ночной смены рабочие поймали подозрительного путника, профилактически его отдубасили, но в отделении выяснилось, что это всего лишь командированный из Риги, заплутавший после незатейливого любовного свидания. Этот случай вызвал в публике новую вспышку истерии. За ужином Лилиан, как чувствовала, умоляла мужа быть на улицах поосмотрительнее и не шляться до ночи, как он взял моду последнее время, якобы уходя к приятелям сразиться в преферанс. Муж её высмеял, дескать, он уже не мальчик, чтобы опасаться неведомого злодея. Но в тот вечер на всякий случай положил в карман складной нож. И пропал. Но не безвозвратно. Три дня его нигде не было, ни на работе, ни дома. Лилиан пошла в милицию и заявила об исчезновении мужа. В отделении дежурил сержант, который, оказывается, знал её мужа. Он попытался её утешить.
— Кому он нужен, твой бугай? Ты что? В прошлом году, когда его из пивной забирали, троих наших ребят раскидал. Во — до сих пор зуб качается. А ты говоришь — пропал! Погоди, объявится. Такие не пропадают.
— А где же он сейчас?
— Может, у родственников?
— Нет у него родственников. Он с Кубани.
Сержант глубоко задумался, и хотя у него были кое-какие предположения, он предпочёл ими не делиться. Пообещал только принять меры. Этой фразы Лилиан не поняла и вернулась домой в горе и недоумении.