Где-то рядом засел в засаде Андрей Сергеевич. «Для подстраховки». Выбитые стекла, стеллажи, покрытые солидными слоями пыли, хлам во всех углах. Надписи странного содержания на стенах. В английском ни бум-бум, поэтому понять, о чем страдает нынешняя молодежь, не удалось. Вдалеке виднелся проход в другие помещения.
В кармане ветровки у меня лежал диктофон. Небольшой, современный. Наличие такой штуки в закромах у Матвея Ивановича сильно удивило.
– Откуда это у вас?
– Ниночка, разве важно откуда? Важно зачем. Вам нужно обязательно весь разговор записать. И по дороге обратно будьте начеку.
«Начеку, конечно. Хоть бы газовый баллончик дали!». Желудок был похож на лед в стакане, медленно перекатывается и холодит края бокала и пальцы, неприятное ощущение.
Шорох. Захрустело стекло, рядом с главным входом. Я переступила ногами и нашарила лихорадочно пальцами между складок ткани кнопки на диктофоне и включила. Он подходил, осторожно оглядываясь, пытаясь увидеть, видимо в темноте сообщников.
– Добрый вечер.
– Добрый…
– Извините не в курсе вашего имени, отчества.
– Это не важно.
Покивав, остановился напротив меня и уставился в упор.
– И? Может, объясните, почему мы здесь встречаемся и зачем?
– Если вы даже не подозревали, зачем и почему, то послали бы меня еще по телефону.
– Резонно.
Почесал бровь.
– Говорите, говорите. Я слушаю.
– Нечего больно-то много болтать, все просто. Вот листок, – я достала его из ветровки, – На нем написаны сумма и номер счета, на который нужно перевести деньги.
– Или?
– Или пистолет, который вы подбросили Пашутину Всеволоду Игоревичу, обнаружиться в самом неприятном для вас месте.
– Хм. Круто!
Подошел почти вплотную. Я отшатнулась, но от него шла просто шквальная волна гнева и ненависти.
– Откуда же ты взялась курица? Ни в жизнь не поверю, что все это одна провернула.
И выдернул листок из моих пальцев.
– Ну и запросики у тебя моя милая.
– Мы на ты?
– Такие близкие отношения с моим банковским счетом подразумевают огромную долю родства.
– В течение двух дней перечислите и получите обратно пистолет.
– Понятно. Каким образом возвратите?
– Возвратим. Не беспокойтесь. А сейчас извините мне нужно идти.
Он отошел в сторону и галантно поклонился, пропуская меня.
– Вы первый.
Поворачиваться к нему спиной не было никакого желания.
– Боишься? И правильно делаешь. Надежда только на то, что тебя хорошо страхуют.
Развернулся на пятках, чуть искры не полетели, и ушел.
Я нажала кнопку «стоп» и присела на какой-то деревянный ящик. Тот скрипнул подомной, и реечки разлетелись в разные стороны. «Невезуха».
Последующие два дня прошли как в трансе. Все же Глебу Александровичу удалось нагнать страху.
Римма Борисовна старалась не оставлять меня одну. Видимо получила указания от Матвея Ивановича. Хотя, чтобы она могла сделать против сильного молодого мужчины? Только кричать «караул» и то недолго. Неизвестно кто бы пришел на помощь. Наш бравый инженер?
Последние денечки на солнечном берегу нужно провести на полную катушку. Лежала на пляже до полного изнеможения, приеду домой шоколадкой. Может рискнуть и прокатиться на водных лыжах. Но подумала, что являться на судьбоносную встречу в гипсе слишком экстравагантно. Съездила еще на экскурсию для полного комплекта.
Конец второго дня.
Ужин прошел как обычно. Леночка хохмила, родители пытались урезонить ребенка, но все уже надоело и вызывало не добродушную усмешку, а раздражение. Ничто не могло перебить ощущения надвигающегося бедствия. Как в кино, ты сидишь в кинотеатре, и все эмоции собравшихся рядом людей действуют на подобии усилителя в колонках, чей-то визг, заставляет вздрогнуть, даже если и не испугался. А молодая девчушечка на экране медленно идет по темному дому, оглядываясь на каждый шорох, обливается потом, спрашивает: «Здесь есть кто-нибудь» или «Кто там?». Музыка зловеща и подогревает обстановку и все знают, что вот сейчас, еще чуть-чуть и из-за угла или сзади выскочит либо маньяк, либо приведение. Интересно, героини и герои в фильмах, в самом деле, уверены, что им когда-нибудь ответят? Представляю себе, приведение или дух, кто положен по сценарию, появляются и говорят: «Привет! Ты меня звала?». Тогда точно можно откинуть копытца.
Мне не нужно было спрашивать «кто там?» лицо врага было хорошо известно.