— Финиус? Финиус Флабтрикс? — тихо обратился к несчастному Плут, делая несколько шагов вперёд. — Профессор Финиус Флабтрикс?
Дыхание заключённого участилось. Веки его дрогнули, и, хотя глаза профессора обратились к нему, мальчик понял, что профессор ничего не видит. Глаза снова закрылись.
— Я не виноват, — пробормотал профессор хриплым, запинающимся голосом. — Я не виноват, я не виноват.
— Не бойтесь, я не обижу вас, — прошептал Плут сквозь слёзы.
Но заключённый не слышал его, углубившись в свои тревожные мысли. Плут повернулся, тихонько поднялся по ступеньками и вышел, прикрыв дверь камеры. Нельзя было терять ни минуты. Не может же «Бегущий-по-Небу» вести вечный бой со Стражами Ночи! Плут просто обязан найти Каулквейпа и вызволить его из этого ужасного места.
Мальчик помчался вниз по другому коридору и наткнулся на целый ряд дверей, выходивших во внутренний двор крепости. Посветив на надписи небесными кристаллами, он прочёл имена, нацарапанные на дверях: Джаг-джаг Ромперстамп, Элдрик Свилл, Дождевой Ястреб III, Сильвикс Армениус, Гролл. Судя по всему, здесь содержались заключённые всех званий и профессий, всех наций и кровей, со всех уголков Края. Купцы и академики. Душегубцы, гоблины и тролли. Бывший воздушный пират.
Бегло прочитав имя на двери, Плут бежал дальше. Однако у некоторых дверей он задерживался подольше, чтобы заглянуть в глазок. И каждый раз жалел об этом. На несчастных узников было тяжело смотреть. Они корчились в судорогах, бормотали какую-то невнятицу. Многие явно сошли с ума. Одни раскачивались взад-вперёд, другие произносили напыщенные речи, третьи что-то бессвязно бубнили себе под нос. Те, кто уже давно потерял надежду, тихо лежали на уступе в ожидании, когда смерть примет их в свои объятья.
Плута охватил гнев.
— Будьте вы прокляты, Стражи Ночи! — воскликнул мальчик… — Как отвратительны эти камеры! Какое надругательство над живыми существами, населяющими наш Край! Издёвка над самой жизнью! И если раньше я хоть немного сомневался, справедлива ли война между Библиотечными Рыцарями и Стражами Ночи, теперь я нашёл доказательства. Воистину это борьба между Добром и Злом! — заключил он.
— Отлично сказано! — послышался чей-то голос.
Плут подпрыгнул.
— Кто это? — прошептал он.
— Я здесь, — ответил тот же голос.
Плут подошёл к одной из тяжёлых дверей и посмотрел на выцарапанное на ней имя. На тёмном дереве проступали буквы: КОДСАП.
— Откройте дверь! — попросил узник. — Толкните её хорошенько! Изо всей силы! Давайте!
Плут отодвинул засов и налёг на дверь. Послышался глухой звук удара, а затем сдавленный крик. У мальчика замерло сердце. Что случилось? Что он натворил? Он просунул голову в щель и краем глаза увидел, как с лестницы кувырком летит бледный, похожий на скелет, узник и падает в зияющий провал огромного двора-колодца.
— Нет! — вскричал Плут, и его вопль гулко отозвался эхом в затхлом воздухе. — Я не хотел.
И и ушах у него зазвучали последние слова заключённого:
— Благодарю вас от всего сердца, друг мой, за то, что вы избавили меня от страданий. У меня не хватило мужества сделать это самому. — Голос затих.
Плут вздрогнул. Сколько же времени провёл этот несчастный на ступеньках в ожидании, что кто-то придёт и положит конец его мучениям? В бессильной ярости мальчик захлопнул дверь, и гулкий металлический лязг ещё долго отражался от тюремных стен.
— Проклятье! — выругался кто-то слева от мальчика. — Ах, бедная моя голова! Чёртов лесной грог! И зачем только я так напился! Эй, Горбыль, это ты?
Вытащив нож, Плут медленно двинулся в ту сторону, откуда послышался голос. Прямо перед собой он увидел заспанного плоскоголового гоблина в чёрной форме Стражей Ночи, который тупо сидел в углу, обхватив голову руками. Рядом с ним валялся арбалет и пустая бутыль.
Не медля ни секунды, Плут одной рукой схватил арбалет и приставил нож к горлу стражника.
— Т-т-т-ы не Горбыль, — промычал тот, сверкая в темноте белками глаз. — А к-к-кто ты?
— Это неважно, — прошептал Плут, отступая на шаг назад и целясь из арбалета в белую эмблему с изображением Хрумхрымса на груди гоблина. — А вот ты кто такой?
— Я Крысоед. Я простой охранник. Тюремный надзиратель. Прошу вас, не убивайте меня. — Он помолчал, в задумчивости нахмурив свой широкий лоб. — А вы — один из этих Библиотечных Рыцарей? Ах, умоляю, сжальтесь надо мной. Я никогда никому не причинил вреда. Даю вам честное слово.