Магда взяла Плута за руку и крепко сжала её.
— Какие мы молодцы! — прошептала она.
Плут кивнул. Сердце у него трепетало. Широко раскрытыми глазами он всматривался в вечернее небо. Вечер был действительно хорош: тёплые лучи заходящего солнца грели землю, дул лёгкий ветерок, и по небу бежали похожие на комочки оранжевого и пурпурного пуха облака. По озеру шла рябь, напоминавшая складки бархата.
— Вызываю Магду Берликс, — приказал Парсиммон.
Магда вышла из строя. Она взобралась на помост, пожала руку Верховному Правителю и направилась к стоянке, где был привязан её небоход. Она положила ладонь на резную фигуру, расположенную под небольшим углом к носу корабля.
— Именем Земли и Неба, нарекаю тебя «Мотыльком», — провозгласила она, повторяя заученные слова. — Вместе с тобой мы отправимся в экспедицию в Дремучие Леса и вернёмся, привезя с собой научное исследование на тему «Радужное свечение крылышек полночного мотылька».
— Вызываю Стоба Ламмуса, — сказал Парсиммон.
Стоб вышел вперёд и положил руку на крутые остроконечные рога своей фигуры.
— Именем Земли и Неба, нарекаю тебя «Ежеобразом», — громко и уверенно произнёс он. — Вместе с тобой мы отправимся в экспедицию в Дремучие Леса и вернёмся, привезя с собой научное исследование на тему «Рост колец медного дерева».
Следующим был Ксант. Сделав шаг вперёд, он оглянулся, и Плут встретился с ним взглядом. Казалось, Ксант был чем-то обеспокоен и вёл себя даже более робко, чем обычно. Плут улыбнулся, чтобы подбодрить товарища, в затравленном взоре которого сквозила всё та же печаль.
— Именем Земли и Неба, нарекаю тебя «Птицекрысом», — провозгласил Ксант, кладя дрожащую руку на рыльце выточенного им существа.
— Вместе с тобой мы отправимся в экспедицию в Дремучие Леса. — Он низко опустил голову, и длинные пряди волос, нестриженные с той поры, как он появился на Озёрном Острове, упали ему на глаза. Голос его снизился до шёпота. — И вернёмся, привезя с собой научное исследование на тему. — он поднял голову, обводя всех каким-то потусторонним взглядом, — «Рождение Птицы-Помогарь из кокона. Записки натуралиста».
Наступила очередь Плута, и он поднялся на помост. Его буквально распирало от гордости, когда он, волнуясь, подошёл к своему небоходу.
— Именем Земли и Неба, нарекаю тебя «Буревестником», — объявил он, — Вместе с тобой мы отправимся в экспедицию в Дремучие Леса и вернёмся, привезя с собой научное исследование на тему «Легендарная Великая Сходка толстолапов. Заметки очевидца».
Каждый из четырёх подмастерьев поднял правую руку, а левой прикоснулся к амулету с зубом дуба-кровососа. Затем, подняв головы, они хором произнесли клятву:
— Торжественно обещаем довести наше дело до конца или погибнуть во имя науки!
Плут проснулся оттого, что волны света заливали его постель, проникая сквозь решётку на двери спальной кабинки. Сбросив с себя одеяло из шерсти ежеобраза, он настежь распахнул дверь.
— Магда, — позвал он, — Магда, ты уже встала?
— Эх ты, соня-засоня! — ответила Магда. — Я уже давно на ногах!
Плут протёр заспанные глаза и взглянул на площадку внизу. Там во всем великолепии стояли Магда, Ксант и Стоб, одетые в зелёную лётную форму, с защитными очками на носу и золотистыми деревянными пластинами на груди.
— Почему же вы меня не разбудили? — сердито спросил Плут.
— Мы пытались, — объяснил Стоб. — Но ты спал как убитый, честное слово.
Плут почесал затылок. Ему снова снились кошмары, и он проснулся ещё до рассвета, в ранние сумерки, но потом снова провалился в сон.
— Спускайся к нам, — позвал его Ксант. — Твоя лётная форма висит у двери.
И точно: на крюке, прямо за его дверью, он нашёл лётную форму из зелёной кожи, с карманчиками и петлями, хотя ещё и не оснащённую приборами. Наколенники и наручные пластины висели на ремешках рядом. Дрожащими руками Плут прикоснулся к экипировке и, неловко перебирая пальцами, напялил мягкую блестящую одежду прямо поверх ночной сорочки. Первый полёт! Он был готов к бою! Плут ринулся вниз по башенным лестницам, чтобы поскорее присоединиться к товарищам.
— А где наши небоходы? — задыхаясь, спросил он.
— Вон там, — ответила Магда, кивая в сторону четырёх небесных корабликов, всё ещё привязанных к платформе из летучего дерева.
Там, раздувая паруса от лёгкого ветерка, наготове стояли «Птицекрыс», «Ежеобраз», «Мотылёк» и «Буревестник». Плут расплылся в улыбке:
— Красота!
— Ещё красивее они будут смотреться в небе! — сказал Стоб. — А где же наш инструктор по пилотажу? Мне казалось, ему давно пора быть здесь.