Ледяная вода окатила Плута; от холода у него дыхание спёрло, и он сразу промёрз до костей. Он безнадёжно барахтался, пытаясь выплыть, но ему мешала тяжёлая намокшая одежда. Наконец мальчик всё-таки вынырнул, оказавшись рядом со своим «Буревестником», который болтался на поверхности, шлёпая по озеру намокшими парусами. С облегчением вздохнув, Плут ухватился за крепёжный канат и крепко вцепился в борт корабля.
А Магда тем временем теряла скорость. Паруса на её небоходе безжизненно повисли, и «Мотылёк» кренился набок. С диким визгом она рухнула в озеро. Сразу же раздался громкий всплеск: ПЛЮХ! — и вот Магда, отплёвываясь и кашляя, вынырнула и оказалась рядом с Плутом.
— Это ты виноват, Плут! — засмеялась она. — Ты меня столкнул!
«Мотылёк», медленно кружась, чуть не упал в озеро, но, дотянув до берега, приземлился на самой кромке суши, у корней железного дерева, где в прескверном настроении сидел Стоб, горестно потирая ушибленную голову.
Ксант, облетев всех, крикнул с высоты:
— Ну как вы там? Пожалуй, вода для купания холодновата. Но это я так думаю.
— Вы только поглядите на него! — удивилась Магда. — У него всё так хорошо получается! — Она покачала головой. — Кто бы мог подумать! Наш Ксант! Такой тихоня, а летает лучше всех!
— Таким всегда везёт! — сказал Плут. — Давай наперегонки: кто быстрее доплывёт до берега. Раз, два, три, старт!
Плут и Магда барахтались в ледяной воде, поднимая тучи брызг. Вскоре Магда оказалась впереди. Они видели, как Ксант идёт на посадку: его «Птицекрыс», сноровистый и быстрый, мчал на всех парусах.
— Он летит слишком быстро, — заметил Плут.
— Не волнуйся, всё будет в порядке, — отозвалась Магда. — Ты только посмотри, как лихо он управляет небоходом!
Небесный кораблик, проплыв низко над землёй, описал ровную дугу и начал крутой спуск. Как раз в этот момент из Островной Башни появилась какая-то фигура и зашагала по настилу из летучего дерева. При виде нового зрителя Ксант решил отложить спуск. «Птицекрыс» снова взмыл в высоту, но его паруса тут же повисли, как тряпки, а идеальная дуга превратилась в лихорадочное кувыркание. Секунду спустя небоход тяжело грохнулся на деревянные мостки; его мачта разлетелась в щепки, а сам пилот вылетел из седла.
Плут и Магда, отчаянно колотя ногами по воде, поплыли к площадке. А в это время незнакомка, появившаяся из башни, уже склонилась над их распростёртым товарищем. Стоб тоже не терял времени: он стремглав мчался к месту происшествия, волоча за собой «Ежеобраза». Промокшие до нитки и дрожащие от холода, Плут и Магда с трудом выбрались на сушу, а их небоходы, как поплавки, продолжали болтаться на воде.
— Как он? — спросила Магда.
— Живой, — ответила незнакомка, не глядя на неё. — Но повредил ногу. Похоже на перелом. Этот мальчик теперь долго не сможет летать.
Ксант, застонав, открыл глаза.
— Нога болит, — жалобно захныкал он.
— Это я виноват! — закричал Стоб, подбегая к ним. Лицо у него было красное, а в глазах стояли слёзы. Мы ждали инструктора по пилотажу, но он не пришёл, и я подумал, что ничего плохого не будет, если мы разок-другой облетим озеро. — Он покачал головой. — Если бы я только знал, чем это кончится. — Он упал на колени и схватил Ксанта за руку. — Прости меня, Ксант. Надо было дождаться этого дурацкого инструктора. Теперь придётся отложить наше первое занятие.
— Не придётся, — сказала незнакомка, вставая с колен и поворачиваясь лицом к ученикам. — Я — ваш дурацкий инструктор.
Стоб застонал. Опять он влип в историю.
— Быть может, вы слышали обо мне, — сказала девушка. — Меня зовут Варис Лодд.
У Плута отвисла челюсть. Так, значит, это и есть знаменитая Варис Лодд! Сестра Феликса. Из команды Библиотечных Рыцарей. Та самая Варис, которая нашла его в Дремучих Лесах много лет тому назад. Он раздумывал, стоит ли напомнить ей об этом. Поразмыслив, он решил, что Варис не узнала его, да и как бы она могла его узнать? Он был совсем маленьким, когда девушка спасла его, и с тех пор они не встречались. Плут прикусил язык.
— Что касается вашего первого урока. — продолжила Варис и сделала длинную паузу, чтобы посмотреть на выстроившихся в ряд подмастерьев: один заливался краской от стыда, другой застыл, открыв рот, а Магду била дрожь от холода. Потом девушка бросила взгляд на Ксанта, ничком лежавшего на помосте и стонущего от боли.