Двалин тоскливо протёр тряпкой дощатую стойку.
Нечего сказать, хорошая была идея - перебраться в Прибрежные княжества, подальше от эльфов.
Возразить нельзя, эльфов во Внутренних землях и впрямь оказалось немного - только Серые братья, да и то, больше "пребывающие по долгу службы", ибо роль Серого кардинала у папского престола изрядно уменьшилась.
А "Псы господни" в фаворе, "чистота расы", "угроза вере"... Гном всё острее чувствовал, что сделал глупость - потому что стражники взяли за правило платить ему всё меньше, коричневорясые каждый день закатывали бесплатные проповеди о "нечестивых нелюдях" прямо перед воротами таверны, мальчишки малевали обидные слова на стенах, пара служанок вели себя полноправными компаньонками, принимая "неотесанного гнома" за разновидность разговаривающей обезьяны, и даже верный стапятидесятифунтовик был перевязан охранительными шнурками с печатями что твоя рождественская ёлка.
Фитфур всё чаще ловил себя на мысли, что стражникам он хочет банально и незатейливо набить морду, монахов выкупать в морской водичке, тем более, что пирс недалеко, мальчишкам надрать уши, а служанок - выпороть.
К сожалению, воплоти он хотя бы часть своих замыслов - украсить ему виселицу на центральной площади. Тем паче, что гномы и нелюди иных разновидностей стали попадать туда всё чаще.
Чем дольше Лиэнна бродила по городу, тем больше понимала, что желает праху Маэлгуна Длиннострела всяческих благ, но решительно не намерена возиться для этого в такой грязи.
Окружающие её хумансы норовили постоянно задеть плечом, толкнуть, сплюнуть под ноги, обдать вонючим дыханием - и всё это, с ужасом понимала Лиэнна, вовсе не от желания оскорбить, а оттого, что такова суть этих существ.
Полностью дезориентированная эльфийка понимала, что ещё немного - и она сорвётся, и побежит, закричав, куда-нибудь, куда угодно, лишь бы подальше отсюда.
Чтобы не впасть в истерику, ей оставалось только одно - посмотреть на город как на место, где можно охотиться.
Но и с этой точки зрения ничего хорошего ей не светило - разве что стрелять вдоль улицы, да и в этом случае ломаные, неровные от по-разному выдвинутых домов улочки не давали стреле лететь дальше чем на тридцать-пятьдесят футов. Это должно было спасать от разбега кавалерии, но и от стрел помогало неплохо.
Оставалось надеяться только на то, что ей удастся найти подходящее возвышение.
И найти бы ещё того гнома...
Говорят, души убийцы и жертвы соединяются невидимой нитью, позволяющей всегда чувствовать приближение друг друга.
Что с того, что убийца не очень горит желанием убивать, а жертва всеми силами противится убийце? На существовании связи это не отражается никак.
Именно поэтому оторвавшийся от меланхоличного протирания стойки Двалин ни на секунду не усомнился в том, кто бы это мог на него так смотреть.
Мгновенно присел за стойкой, игнорируя недоумённые взгляды служанок.
- Упорная сволочь, - хмыкнул он и принялся распутывать шнурки на арбалете.
Эльфу трудно противостоять в лесной чащобе - но и гному лучше не попадаться в пещере или в городе.
Все места, где мог бы скрываться эльфийский снайпер Фитфур изучил уже давно, и потому место, где затаился эльф сейчас мог бы найти с закрытыми глазами.
Тем более, что и фантазией оно особой не отличалось - всего-то противоположная крыша.
Но когда Двалин выбрался на крышу через слуховое окно, он удивился.
Грозный эльфийский полевой лук так и остался ненатянутым посохом, а сам эльф - эльфийка! - словно большая кошка уселась на краю крыши и щурилась, загипнотизированная видом моря, открывшимся с крыши.
Услышав гнома она повернула голову и улыбнулась.
- Ты даже не представляешь, до чего я рада тебя видеть! Тебя и море!
Двалин задумчиво посмотрел на эльфийку.
Отложил в сторону арбалет, потянулся к неразлучной фляжке на поясе.
Отхлебнул - не пиво, вино. Протянул эльфийке, и та охотно её приняла.
- Я не в обиде на Эйнара Фитфура, и прощаю преступления его рода, - сказала она.
Двалин выпучил глаза.
- Ты знаешь, - сказал он помедлив. - А я совершенно его не помню.
идея 2004.
*********
Пару фляжек спустя гном набрался храбрости и сказал. - Ты знаешь... есть у меня к тебе одно предложение...