Этим мужчиной, от которого веяло мощной духовной энергией двух типов красноватого цвета, был Нил Роули. Он был полночным охотником. Нет, он был пожирателем, который чтил законы и правила своего государства больше всего на свете.
Рожденный в начале эпохи совершенствования законодательства Улаблейта, его душа была насквозь пропита патриотизмом и верой в закон. Больше совершенно ничего его не интересовало. Попросту не имело для него значения.
Даже постоянные перешептывания коллег о странности Нила никак не задевали его душу и разум. Роули был способен слушать подобное часами и не выдать никакой эмоции, ибо эти разговоры не были запрещены правилами и законами его государства.
И в этом не было ничего странного, ничего удивительного, ничего необычного. Ведь психологически Нил скорее напоминал робота, нежели человека, а точнее пожирателя.
Его с раннего детства растили в специальном приюте, где готовили особых солдат. Бойцов, целью которых будет выполнение правил государства. Это были те самые воины, реально готовые отдать свою жизнь и душу ради своей страны.
Да что уж там… Даже пожирателем он был искусственным… Конечно, он также получил при пробуждении особую силу, присущую этой расе. Но вот потомком знатного рода он не был. Тем более он и не был тем, кто просто случайно заполучил эту силу. Нет, он был лишь результатом эксперимента по использованию остатков сил ледяного гиганта, труп которого был расположен под Улаблейтом. И был он результатом весьма и весьма удачным.
Нил стал первым за всю историю пожирателем, который смог получить силу мертвого Великого монстра. Ни в одной из древних книг всех существующих библиотек не было сказано ни об одном подобном примере. Хотя в старых книгах, которые до сих пор хранились в академии Самбаира, были описаны случаи попыток получения силы из трупов монстров, оставшихся после войны. Однако они все были неудачны.
И хоть приют, в котором Нила воспитали, был закрыт по множеству причин. Как минимум за ужасное обращение с сиротами и нарушение огромного количества законов государства. Нил продолжал жить по тем самым устоям, которые ему в голову вбили именно там.
Его так и называли — человек-закон. Хотя самого Нила это прозвище скорее удивляло, ведь он не был ни человеком, ни тем более законом. Ему больше нравилось считать себя защитником порядка, хотя нотки безумия в его душе скорее делали его борцом, готовым за этот порядок убить. Особенно это было заметно, если его цель была неприятна ему по какой-либо личной причине. Тогда он буквально становился берсерком, который не был способен отпустить цель живой.
Именно таким был Нил Роули.
Но почему же появление Нила так задело Ингерама? Причина была до боли проста. Они просто были знакомы и яро ненавидели позиции друг друга. Эта пара просто не могла принять жизнь другого.
Пока один верил в закон, другой верил в будущее. Пока один считал, что главное для людей будущего — это абсолютное подчинение закону, не зависимо от их характеров и способностей, второй был уверен, что лишь уникальность и экстраординарность будущих поколений приведёт мир к счастью. Пока один был готов на всё, если того требовал закон, второй верил в мораль и не мог переступить через неё. Пока один верил в своё прошлое, второй отказался от него ради будущего.
Они были разными… Но разные люди встречаются постоянно, и это не повод конфликтовать. Однако их разность переросла в конфликт после первой и до этого последней встречи.
То был период, когда Найфорд и Улаблейт пытались прийти к союзу. Лидеры государств думали, были уверены, что это принесет всем лишь выгоду.
Для этого на совместную миссию отправили Ингерама и Нила, как сильных и талантливых представителей каждой из сторон. Хрон, конечно, хотел отправить Кагара, но тот отказался бы с вероятностью в сто процентов.
Важной частью миссии была абсолютная секретность. Никто лишний не должен был о ней знать. Она была истинной тайной. Даже не всем рыцарям истребления и полночным охотникам о ней сообщили.
И сама миссия, несмотря на вечные споры участников, продвигалась весьма успешно. Они оба были настоящими профессионалами. Тогда все были уверены, что они легко справятся, дав государствам ещё один повод заключить союз. Тот самый повод, который стал бы последней подписью в договоре.