Оробас, по-видимому, окончательно вышел из себя и попросту перекрыл дорогу.
— Я сказала, нет! — твердо произнесла я, с легкостью обходя орущее препятствие.
— Ну, что за упрямое создание, — настырное животное не спешило сдаваться. — Лика послушай, он мертв.
Услышав за своей спиной прозвучавшую фразу, я резко остановилась. Разумом я понимала, что Оробасу все равно на сказанные слова. Палачу Преисподней не могут быть свойственны такие чувства как жалость, милосердие, сожаление и сочувствие… Но мое то сердце не каменное… Я так не могу!
— Лика, понимаю, что ты не хочешь этого осознавать, — тихо продолжил добивать своими выводами Палач Преисподней. — Но Алекс не сможет выдержать нападение колонии Варгастов. В гнездо они утащили лишь бездыханное тело. Пойми это неразумные создания, действующие лишь на инстинктах. А вот чувства самосохранения у них нет.
— Не верю.
Фраза прозвучала откровенно жалко.
— Милая, послушай, когда был шанс найти этих «потеряшек», — совершенно не стесняясь, кивнул Палач, в сторону затихшего Маркуса. — Я безропотно слонялся с тобой по просторам Преисподней. Теперь поверь моему опыту, с Алексом кончено.
Оробас совершенно не подбирал слова, озвучивая кажущуюся ему правду, бес прикрас. И судя по всему совершенно не переживал из-за этого.
«Все с меня достаточно», — мысленно решила я, уверенно встречаясь глазами с Палачом.
— Еще одно слово и я тебя скормлю ближайшей местной твари, — теперь настала моя очередь гневно шипеть. — Я сказала: Или мы возвращаемся вчетвером или не один из нас это проклятое место не покинет.
— Милолика — это безумие! И на самоубийство я тебя не пущу.
— Оробас, я услышала твою позицию, — решила в последний раз озвучить свою точку зрения на происходящее. — Чего ты так боишься? По-моему последняя наша схватка показала, то, что мы можем дать достойный отпор…
— Лика, ты дура или просто прикидываешься? — грубо перебил меня Палач. — Взгляни на Маркуса. Как ты думаешь, на сколько подобных фокусов его хватит? Или считаешь, что твои силы здесь неисчерпаемы?
Ответа на столь многочисленные вопросы у меня не было. Более того не было ни сил, ни желания, ни времени копаться в возможных вариантах.
— А я тебе отвечу, наивная моя, — поняв, что заставил меня задуматься продолжил Палач. — Маркус продержится в схватке от силы десять минут. Меня в истинном облике, хватит на пять. Ты радость наша, как только увидишь наше неминуемое поражение, вновь решишься на самопожертвование, — лишь на долю секунды Оробас замолчал, чтоб насладиться полученным эффектом и продолжить. — В итоге обнажив свой магический источник, ты сгоришь. И твоя безмозглая сущность раствориться в просторах Преисподней.
Это было не просто жестоко. Это был шах, и мат… Оробас знал, на какие больные точки души следует надавить. Теперь осталось решить, готова ли я поставить жизнь Маркуса и Оробаса под угрозу, лишь за перспективу отбить Алекса?
— Милолика, Оробас прав, — голос Маркуса, каленым железом раздался в моем сознании. — Ты туда не пойдешь.
Огромная, черная пещера была погружена, практически в кромешный мрак. Лишь вернувшееся абсолютное демоническое зрение, позволяло хоть, что-то разглядеть. Хотя и без зрительного сопровождения, было понятно, что в пещере происходит дикие и жуткие события. Со всех сторон ужасающим гулом расходились многочисленные звуки борьбы, возни, грызни и черт еще знает чего…
— Оробас ты и Маркус обходите главный зал с двух сторон…
Договорить мне не дали. Резкий болезненный толчок и я буквально была впечатана в ближайший каменный валун.
— Нет.
Маркус непобедимой громадой навис сверху, испепеляя яростным взглядом.
«Этого стояло ожидать», — упрямо не сводя взгляда с черных глаз демона, мысленно заключила я.
Вообще мне до сих пор не понятно как смогла уговорить Маркуса, хотя б посмотреть, что твориться в интересующей меня пещере. Теперь судя по демону уступки закончились.
— Маркус давай перенесем наши споры на более подходящее время и обстановку, — миролюбиво начала, понимая, что времени у нас практически нет. — Коли мы сюда явились, согласись глупо не попытаться вытащить Алекса.
Знаю окончательно потеряла страх, если позволяю себе в подобном тоне разговаривать и без того разъяренным свергнутым богом. Но с другой стороны, что Маркус мне может противопоставить?
— Я сказал: нет.
Прозвучал не только приговор Алекса, но и мой.
— Без него я не вернусь.