Белов затушил сигарету и, вставая со стула, попросил:
- Оль, завари того, с листочком. И покрепче. Я в кабинете.
Саша, ссутулившись, вышел. Ольга молча посмотрела ему вслед и опустила голову. У нее на глаза вновь навернулись слезы.
* * *
Как поступить? Вот вопрос, на который предстояло ответить Белову этой ночью.
И друзья, и враги в один голос твердили ему - отступись, не пори горячку, не губи сам себя. В их словах, без сомнения, был резон. Причем, последовать этим советам - вовсе не означало, что убийство друзей можно оставить безнаказанным. Нет, Белов должен был лишь переждать, не лезть на рожон и организовать дело так, чтобы иуду Макса нашли и уничтожили другие.
Именно так на его месте поступили бы многие. Так, вероятно, поступил бы и он сам, если бы причиной для мести не были бы Космос, Пчела и Фил...
В памяти Саши одна за другой всплывали картины минувшего. Он перебирал их как старые фотографии и думал, думал...
И вдруг в какой-то момент его, как плеткой, стегануло внезапное раскаянье. Что это с ним? Да как он смеет еще раздумывать?
Разве раздумывали Фил с Пчелой, когда шли с ним под пули на встречу с Лукой?! Разве раздумывал Космос, спасая его от ножа Мухи?! Разве они хоть раз дали повод усомниться в своей верности и преданности ему?! Нет, это он, Белов, случалось, выдумывал эти поводы! Это он сам плел, бывало, вокруг них липкую паутину подозрений и недоверия!..
Саша встряхнул головой и до боли стиснул зубы. Все! - больше никаких сомнений!
Он должен им - Филу, Космосу Пчеле... И должен, ни много ни мало, жизнь. И вернуть этот долг он обязан сам, лично. Только так, и никак иначе! А там - будь, что будет!..
Приняв решение, Саша сразу ощутил необыкновенное облегчение. Теперь, наконец, он знал что и как ему делать. Первым делом - безопасность семьи, затем - свернуть все дела по Фонду, перевести капиталы за рубеж, ну и, разумеется, продумать, как выманить из укрытия и уничтожить Макса.
Саша включил компьютер и начал работать.
* * *
Этой ночью не спалось еще одному человеку. В подвальной клетушке давно уже бездействовавшего шлюза на скрипучей солдатской койке ворочался Максим Карельский. Сюда, в эту дыру, в которой кроме койки была лишь невесть откуда взявшаяся боксерская груша, его упрятал Каверин. Оставил пакет со жратвой, велел сидеть и не рыпаться и свалил к чертям собачьим.
День прошел в мучительных раздумьях. Снова и снова Макс возвращался к страшным событиям минувшей ночи и искал ответ на терзавшие его вопросы. А верно ли он поступил, выполнив приказ Каверина? Не было ли у него иного выхода? Не лучше ли было сразу после звонка бывшего опера явиться с повинной к Белову и рассказать ему все как на духу?..
И чем больше он об этом думал, тем яснее понимал - нет, не было у него никакого выбора. Крутой Сашин нрав был ему известен лучше, чем многим другим, и Макс был уверен - Белый бы его не пощадил! Если уж он в свое время готов был порешить своего ближайшего друга Пчелу, то у него, Максима Карельского, не было и вовсе ни малейших шансов на прощение!
Поначалу Макс был рад, что в число заказанных Кавериным людей не попал сам Белов. Слишком много в его жизни было связано с этим человеком. Макс привык к нему, и убить Сашу ему было бы тяжелее всего.
Так он думал днем, но к вечеру ход его мыслей изменился самым радикальным образом. Постепенно к Максу пришло отчетливое понимание того, что он натворил. Отныне для Белого не было на земле злее врага, чем Макс. И Саша не остановится ни перед чем.
Максу стало страшно. Стоило ему вспомнить искаженное яростью лицо Белова, как его начинала колотить мелкая дрожь. Каверин не сможет его защитить - Саша найдет его даже под землей, и тогда смерть от чеченских ножей покажется Максу детской игрой. Он уже ни о чем не мог думать, кроме как о мести Белова. И с каждой минутой его истерзанную страхом душу все больше наполняла ненависть к своему бывшему боссу.
Он уже жалел, что не прикончил той ночью заодно и Белова. Ну что ему стоило затормозить на выезде у офиса и расстрелять новоиспеченного депутата вместе с его бабой!
Охваченный страхом, злобой и отчаяньем, Макс метался в запертой комнатушке, как гиена в клетке. Он стонал, обхватив руками голову, он зарывался в одеяло, он стучал кулаками в стену... Переполнявшие его эмоции искали выхода, и, наконец, нашли.
С хриплым звериным воплем он кинулся на грушу и обрушил на нее град мощнейших ударов. Не прекращая орать, он без остановки лупил по ней кулаками и ногами. Потом прыгнул на нее, повис и, выхватив нож, стал наносить яростные удары сбоку, распарывая покрытие. Кого он "убивал" Белова, Каверина или свой страх перед ними - Макс не знал и сам. Продолжая раскачиваться на груше, с жутким хрипом и воем, он принялся кусать и грызть зубами рваные лохмотья обшивки.
Наконец, он выдохся и замер. В пустой комнате слышно было только его тяжелое дыхание и скрип цепи, трущейся о крюк на потолке. Потом Макс разжал руки и без сил рухнул на пол, не выпустив из руки ножа.
Он лежал на спине, отрешенно и бессмысленно глядя вверх, на голую лампу, периодически закрываемую раскачивающейся грушей. Из нее сквозь дыры сыпался песок - на его живот, на грудь, на лицо. Минуту-другую Макс не шевелился. Потом рука его дрогнула и медленно поднесла нож к горлу. Макс закрыл глаза и коснулся холодным лезвием шеи. Он замер и, казалось, перестал дышать.
Судорожно сжатая рука мелко тряслась, с каждой секундой дрожь становилась все сильней и сильней. Вдруг Макс всхлипнул, резко отшвырнул нож в угол и, мгновенно перевернувшись, уткнулся лицом в пыльный бетонный пол.
XLVI
Белов отодвинул в сторону ноутбук и, протяжно зевнув, потянулся. Ночь прошла продуктивно, все что намечал, он сделал. Теперь можно было пару часиков и поспать.
Но тут неожиданно подал голос лежащий на столике мобильник. Саша бросил взгляд на часы - полшестого утра! - и, поколебавшись, поднял трубку.
- Слушаю.
- Через два часа с любого таксофона наберите известный вам номер. Это жизненно важно.
В трубке тут же запиликали короткие гудки. Звонивший сказал всего несколько слов, но Саша узнал этот уверенный голос - это был Игорь Леонидович Введенский.