— А ты что скажешь, бригадир? Саша упрямо сдвинул брови:
— По мне, надо царапаться.
— А смысл? — с сомнением покрутил головой расхаживавший по кабинету Космос. — Тебя, Сань, по-любому туда не пустят. Ты им нужен в тени. Они же формально все чистые, а ты получаешься — паршивая овца. Пусти тебя в публичную политику, все основы зашатаются.
— Да понятно все, но мне по барабану, серьезно, — хмуро и решительно взглянул на него Белов. — Я лично готов идти до упора. Но один решать я не могу. Это касается и вас тоже, поэтому, если скажете «нет» — я торможу. Тогда все остается, как договорились, и мы все тихо и мирно войдем в третье тысячелетие. Либо мы заставим их себя уважать! По-любому заставим!.. Я все сказал — решайте, братья…
Космос сел и, подперев голову руками, задумчиво уставился в пол. Пчела сделал еще глоток коньяка, взглянул на одного своего друга, потом на другого. На лицах обоих застыло одно и то же выражение мучительного раздумья. Это показалось Пчеле забавным. Он тоже напустил на себя задумчивый вид и несколько утрированно пожал плечами.
— Ну что, Сань? Допустим, ты становишься депутатом… — тут он не выдержал, расплылся в лукавой улыбке и принялся, дурачась, рассуждать:
— Потом ты становишься президентом, делаешь меня министром финансов, я еду в Америку, меня там знакомят с Шэрон Стоун… Э, ладно, — решительно тряхнул головой Пчела, — хрен с вами, я согласен!
Все трое рассмеялись, а Космос ткнул Белова в бок:
— Учись, Саня. Человек точно знает, чего хочет от жизни!
— А ты? — взглянул на него Саша.
Космос ответил не сразу. Он отвел взгляд, пожевал губами, усмехнулся каким-то своим мыслям… А потом вдруг мягко и чуть озорно улыбнулся другу:
— Хочешь, Сань, я тебе притчу расскажу? Про двух лягушек…
XXXIII
Теледебаты были назначены на пятницу, за два дня до выборов. Оба кандидата приехали в Останкино в сопровождении значительных групп поддержки. Но после препирательств на входе в студию пропустили только по четыре человека с каждой стороны. Белова представляли оба Гудвина, Макс и рыжий Антон. Каверина — Вадим, Артур Лапшин и два каких-то угрюмых мордоворота. Впрочем, и в саму студию, где должны были состояться дебаты, их тоже не пустили — отправили наверх, в режиссерскую аппаратную. Оттуда все было видно как на ладони, но вмешаться в таинство прямого эфира было нельзя.
Настороженно поглядывая друг на друга, обе свиты расположились вдоль стены аппаратной, за спинами режиссера программы и его помощников.
Самих оппонентов от греха подальше сразу развели по разным гримерным, так что встретились они уже непосредственно в самой студии.
Когда туда вошел Каверин, Белов уже сидел за столом рядом с ведущим. Около него хлопотала девушка-гримерша, что-то подправляя у него на лице.
— А вот и Владимир Евгеньевич! — чуть ли не с радостью воскликнул Саша. — Ну, мы ручкаться не будем, да? Берегите руку, Володя…
— Хорошо, Саша, — буркнул, усаживаясь в свое кресло, Каверин. — Но что касается рук, мне кажется, главное — чтоб они были чистыми!
— Это точно, — согласился Белов и, отклонившись от кисточки гримерши, попросил ее: — Припудрите, пожалуйста, еще Владимира Евгеньевича…
На даче Оля отложила книжку и взглянула на часы. Еще пять минут. Она нажала кнопку на пульте, но телевизор не включился. Ольга принялась тыкать во все кнопки подряд — все без толку.
— Иван! — взволнованно позвала она сына. — Что с пультом?
Мальчик тут же влетел в комнату.
— Там батарейки сели! — выпалил он, кинувшись к телевизору. — Давай я так включу!
Только когда экран загорелся, Оля успокоилась.
— Спасибо, Ванюш… Иди, зови бабушку, сейчас начнется…
Ваня сорвался с места и пулей выскочил из комнаты с оглушительным криком:
— Бабуля, папу показывают!..
В офисе Белова, в его кабинете, возле телевизора сидели Космос с Пчелой. Когда на экране появилась эмблема Центральной избирательной комиссии, друзья переглянулись. Не говоря ни слова, они подняли сжатые кулаки, стукнулись ими и почти синхронно сплюнули через плечо и постучали по столешнице. Пчела, приложившись к бутылке с коньяком, протянул ее другу. Космос отказался. Он нервно закурил и напряженно подался вперед, к экрану.
Тамара закончила брить мужа перед самым началом теледебатов. Заботливо вытерла остатки пены, провела мягкой ладонью по гладкой щеке…
— Ты все у меня вытерпишь, Валерочка, я верю в тебя… — ласково прошептала она. — Мы будем жить с тобой долго и счастливо!..
Она наклонилась к неподвижному мужу и прижалась губами к его щеке.
На экране работающего телевизора появилась эмблема Центризбиркома. Тамара прибавила громкости и осторожно повернула голову Фила вместе с подушкой к экрану.
— Давай посмотрим…
Подполковник Введенский закрыл папку с грифом «Совершенно секретно», убрал ее в сейф и взглянул на часы. На его столе зазвонил телефон, но вместо того чтобы снять трубку, Игорь Леонидович встал из-за стола и включил телевизор. На экране появилась заставка теледебатов кандидатов в депутаты. Сложив руки на груди и не обращая внимания на трезвонящий телефон, Введенский замер у телевизора.
В аппаратной телестудии режиссер объявил:
— Готовность десять секунд… Все замерли.
— Три, два, один… — напряженно произнес режиссер. — Начали!..
Ведущий передачи вскинул голову и воссиял дежурной улыбкой:
— Добрый вечер, дорогие друзья, мы начинаем нашу программу. Сегодня у нас в гостях кандидаты в депутаты Государственной Думы Владимир Каверин… — почтительная улыбка в одну сторону, — …и Александр Белов, — легкий кивок в другую.
— Простите, — тут же встрял Белов. — Если можно, я хотел бы передать привет жене и сыну, которые, как и все мои избиратели, сейчас смотрят телевизор и переживают за меня. Спасибо им за поддержку.
— Спасибо, понятно, Александр Николаевич, — ведущий едва взглянул на Белова и повернулся к Каверину. — Владимир Евгеньевич, ваш первый вопрос.
Каверин нахмурил свои белесые брови и, глядя поверх Сашиной головы, несколько надменно спросил:
— Вот вы проповедуете идеи социальной справедливости и равенства. Скажите, а как это согласуется с вашей… с вашей, с позволения сказать, коммерческой деятельностью?
На какое-то мгновение Саша растерялся. Но вовсе не из-за того, что не знал что говорить. Просто он не мог решить — кому ему отвечать. Смотреть в постную рожу Каверина у него не было ни малейшего желания, а определить работающую в данный момент камеру он не мог. В итоге он повернулся к ведущему и довольно бойко начал говорить:
— За последнее десятилетие в нашей жизни многое изменилось. Мы живем в новом, демократическом обществе, в котором все зависит от тебя самого. Но нельзя забывать, что есть люди, которые умеют зарабатывать деньги, и есть те, кто не умеет. Я считаю, что государство не должно мешать первым и обеспечивать достойный уровень заработка вторым. Еще могу добавить, что мой Фонд построил две церкви — от фундамента до крестов — и полностью финансирует три благотворительные программы. Кроме этого, мы оказываем спонсорскую помощь нашим спортсменам, занимаемся вопросами организации отдыха для малоимущих семей и…
— Хорошо-хорошо, спасибо, Александр Николаевич! — остановил его ведущий программы. — Это все, конечно, очень интересно, но, мне кажется, уводит нас от главной темы. Теперь ваш вопрос, прошу…
Саша перевел глаза на Каверина. Тот встретил его взгляд снисходительной полуулыбкой. «Сука…» — подумал Белов. Он начал нервничать — ему не нравилось поведение ведущего, а главное — Саша был недоволен собой, своим первым ответом, каким-то суетливым и многословным, словно он в чем-то оправдывался…
— У меня к Владимиру Евгеньевичу личный вопрос, — твердо, даже, пожалуй, жестко произнес Белов. — Скажите, по какой причине вы покинули службу в органах?