Михаил Петрович встал, потянулся рукой к календарю.
— Не ищите тот листок, его уже нет. Мы с Ритой вчера сорвали его.
Вернулись Вера Матвеевна и Рита. Целуя Фиалковскую, Вера Матвеевна растроганно говорила:
— До свидания, милая вы моя Лидия Николаевна. Хоть мало я пожила здесь, да рада — хороших людей встретила. Выздоравливайте поскорей и нас не забывайте. — Вера Матвеевна взглянула на Михаила Петровича, вздохнула, кивнула головой Рите — идем, дескать, пусть люди попрощаются.
С улицы слышался надрывный гудок автомашины — это, видимо, Тамара звала своего доктора.
Косой дождь хлестал по ветровому стеклу газика, дробно барабанил по брезентовому тенту, как будто спрашивая у пассажиров: куда вас леший несет в такую непогодь?
Молчаливая, сгорбившаяся Вера Матвеевна сидела рядом с шофером, а Тамара и Михаил Петрович разместились на заднем сиденье. Тамара была разговорчива, хорошо настроена, ее черные глаза так и светились от радости и счастья. Она без умолку хвалила Буран — ну просто не село, а курорт, и звонко хохотала, если машину встряхивало на колдобинах, прижималась к доктору.
Не переставая, хлестал дождь, и трудолюбивые «дворники» чертили и чертили свои полукруги, очищая ветровое стекло от влажной мути. Один «дворник» мелькал перед глазами шофера, второй перед Верой Матвеевной.
Сквозь прогалины очищенного стекла Михаил Петрович видел опустевшую, неприветливую степь, совсем непохожую на ту, какая расстилалась перед ним, когда по этой же дороге он ехал на «москвиче» в Буран. Тогда все было по-другому: весело сияло жаркое солнце, золотились хлеба, сидели на столбах зоркие орлы... Тогда машину вела Лидия Николаевна, а сзади сидел радостный, взволнованный встречей Ваня...
Встретились братья хорошо, а вот расстались холодно, и хотя брат просил приезжать на следующий год, но в этой просьбе слышалась только обычная обязанность родственника.
Зато племянники — бедовые Ванины сыновья — были рады встретить дядю Мишу и летом, и зимой, зимой даже лучше: можно покататься на коньках, на лыжах (Толя добавил — и на санках).
Просил приезжать Синецкий.
— Вот увидите, Михаил Петрович, через годик больница будет у нас не хуже городской, от поповского дома останется только ограда, — уверял он.
— Посмотрим, — согласился доктор. — Вы, Виктор Тимофеевич, растолкуйте мне, как же так получилось? Партком решил одно, колхозное собрание — другое...
— Вы насчет Ивана Петровича? Любят его у нас, верят ему. Председателя ведь избирают большинством голосов... Но мы одно забываем: он — председатель правления колхоза. А это правление работало у нас плохо, да и партком тоже не может похвалиться. Времена меняются. Единоличная власть добра не приносит. Это мы начинаем понимать. Думаю, что получится у нас... А не получится, посадим Ивана Петровича на комбайн...
Шел дождь, мутный, по-осеннему хмурый дождь.
Всю дорогу Михаил Петрович думал о Лидии Николаевне. Сидевшая рядом Тамара говорила что-то веселое, смеялась, но он почти не слушал, мысли его были еще в Буране, в просторном докторском доме...
На станцию приехали часа за два до прихода поезда. Шофер хотел было подождать с машиной, пока гости сядут в вагон, но Тамара тоном приказа распорядилась:
— Зачем ожидать? Поезжайте! — Она как будто чего-то боялась и поскорей угоняла шофера. В маленьком зале для пассажиров Тамара нетерпеливо стучалась во все окошки: в кассу — скоро ли начнут продавать билеты, к дежурному — не опаздывает ли поезд.
Вскоре подошел мокрый, будто вспотевший от быстрого бега пассажирский поезд. Тамара и сейчас торопила спутников — скорей, скорей! Она успокоилась только в вагоне, когда состав тронулся и, ускоряя бег, лихо затараторил колесами на стыках.
Молоденькая проводница открыла новым пассажирам свободное купе. Сразу было решено, что Тамара и Вера Матвеевна занимают нижние полки, а Михаил Петрович забирается на верхнюю.
Вера Матвеевна всюду любила устраиваться по-домашнему солидно, с удобствами. Она тут же потребовала для всех постельное белье, попросила абажур для настольной лампы. Проводница, ответила:
— Абажура нет.
— Как так нет абажура?
— Пассажиры поломали.
— А вы где были? Почему за казенным имуществом не смотрите? — напустилась на девушку Вера Матвеевна. — Вы зачем здесь? Кто за порядком следить будет?
Проводница, привыкшая к разным пассажирам, терпеливо сказала: