Пройдя с десяток километров в направлении, где никто из его команды прежде не бывал, он, собственно говоря, и столкнулся там с неведомым, тем самым удовлетворив своё любопытство. Непонятная сила обволокла его сетчатой оболочкой, и близ огромного пульсирующего «пузыря», как нарекли его позже изыскатели, он потерял сознание.
А произошло всё это более месяца назад.
№ 14.
После того как через егеря прошёл электрический ток он, на какое-то время выпав из реальности, теперь приходил в себя, ощущая необычайную лёгкость в теле, его подмывало воспарить над поверхностью как те ангелы, что населяли небеса. Он оглядывался в поисках брошенного ружья и трансивера. Мыслей никаких не было. Голова была пуста. Он выпал из этой жизни, бессмысленными глазами уставившись на ружьё и рядом валявшуюся рацию. С этого момента они перестали его интересовать, поскольку он, собственно, вообще не понимал их назначения.
Коржин стал безликим.
Он стал пустой телесной оболочкой для несуществующей души.
Манекеном.
Рация и винтовка так и остались лежать в ягеле, а он, поднявшись, и пустым взглядом уставившись на громаду космического «пузыря», направился к нему, совершенно не ощущая опасности.
Будто поджидая его, циклопический сфероид раскрыл свои «объятия», раздвинув небольшие створки как дверцы лифта в многоэтажном доме. Некая сила всосала его внутрь и, паря в невесомости, его тело медленно вплыло в черноту зияющей бездны. Ни страха, ни тревоги егерь не чувствовал. Пространство, окружающее его внутри мегалита, было просто огромным, и если бы он как обыкновенный здравомыслящий человек мог в этот момент рассуждать логически, то несказанно бы удивился, не увидев перед собой даже горизонта. Внутренняя оболочка шара казалась бесконечной. Он очутился в центре какого-то помещения, который сверху был накрыт полусферическим прозрачным куполом. Высота купола потрясала своими размерами, но, по всей вероятности, основной каркас строения со всеми залами и прочими техническими помещениями находился где-то внизу, под его ногами. Попади сюда, к примеру, Витя-Василёк, тот бы сразу выкрикнул нечто вроде: «Вот те нате, болт в томате! Это ж куда меня занесло, родимого»? Однако сейчас здесь был не Витя, а Коржин. Этот стоял, взирал на развернувшуюся перед ним панораму и без всякого интереса рассматривал окружающий его замкнутый простор.
А потом ему и вовсе «отключили» сознание.
Сетчатое ячеистое образование прошло сквозь него, и он, как стоял – так и повалился на бок. Это потом, уже придя в сознание, он будет помнить лишь смутные отрывки того, что с ним происходило в тот момент. Внезапный, насыщенный запах аммиака; склонившиеся над ним какие-то призрачные тени; холодные прикосновения чего-то похожего на щупальца медуз - противные, скользкие, вызывающие тошноту. Когда он придёт в себя, в его сознании всплывут смутные обрывки, как его укладывают на какую-то поверхность, вводят в пищевод зонды, делают инъекции и присоединяют к венам трубки гибких шлангов. Смутные проблески реальности сменялись провалами в забытье, потом обратно, и так – до бесконечности. Он грезил наяву, впадал в беспамятство: действовали препараты, вводимые ему внутривенно. Несколько раз у него случалась рвота. И всё начиналось опять. Это был какой-то загадочный конвейер, не имеющий ни конца, ни края. Для чего всё это происходило, он не имел ни малейшего понятия. Бесконечная череда процедур, забытья, зондирования и снова забытья. Биологические часы его организма не выдавали в мозг и сотой доли реального времени. Он затерялся в нём. Растворился. Сгинул в пустоте. Вместо егеря Коржина сейчас была лишь его оболочка. Вахтенный смотритель станции «Таймыр», бывший егерь и по совместительству помощник ихтиолога перестал существовать как личность. А где-то в середине необъятного амфитеатра располагались какие-то непонятные кубы, шары, цилиндры и пирамиды.