Поэтому, когда в один из дней он снова увидел впереди себя серебристый матовый шар, парящий в нескольких сантиметрах от сугробов, он ничуть не удивился: этот непреложный факт его сознание отметило как очередную галлюцинацию, не более. Объект двигался параллельно его маршруту, плавно огибая деревья с прочей скудной растительностью, а когда нечто ячеистой структуры прошло сквозь его тело, Коржин почувствовал знакомое опустошение внутри, будто из него в мгновение ока выкачали все внутренние ресурсы организма. Поведение малого сфероида казалось, как бы осмысленным. Из оцепенения его вывело внезапное тревожное гудение. Между деревьями шагах в двадцати показалась хищная прищуренная морда росомахи, и она уже готовилась к прыжку, как вдруг… Пшик! – беззвучно выскользнул луч и в долю секунды испепелил животное. Меж тем, шар, как ни в чём не бывало, вернулся назад и застыл возле егеря, словно приглашая его внутрь.
Замкнутое пространство иного мира поглотило его в себя, и последнее, что он смог ощутить, прежде чем провалиться в небытие, это восхитительное тепло, накатившее на него волной. Вот тогда-то и освободилась душа – стало легко-легко, даже почудилось: не сама ли судьба вырвала его из объятий ледяной мерзлоты? Дальше - пустота, гиперпространство, и сладостная нирвана воспарения.
Бросок сквозь иное измерение был мгновенным. Перед воротами базы и техническим двором метеостанции, в двух шагах от водокачки, малый сфероид материализовался в воздухе, раскрыл створки, «выплюнул» из себя оттаявшее тело егеря, и «отплыл» по воздуху на недалёкое расстояние, словно наблюдая со стороны, что последует дальше.
Коржин помутневшим взглядом обвёл территорию и упёрся в радиорелейную установку, рядом с которой стоял снегоход их начальника станции.
Со стороны водокачки послышался хлопок, вершина гидронасоса озарилась неоновым светом, и воздух тут же пропитался озоном. Рядом раздался встревоженный лай Бадильона. Собака пробежала мимо него и, не обратив абсолютно никакого внимания, кинулась за ограждение водокачки, где и пропала из вида. Шатающейся походкой он подошёл к двери жилого блока, принялся колотить кулаками и пытался пробраться внутрь, но чувство какой-то нереальности заставило его отступить. Он даже слышал всхлипывания Лизы, спрятавшейся внутри барака, но выкрикнуть что-либо утешительное не успел. Девушка закричала.
Снести дверь плечом было делом нескольких секунд, и егерь даже не поразился той могучей силе, невесть откуда вдруг взявшейся. Звук крика доносился из комнаты отдыха. Стремительно рванувшись в коридор, егерь едва не споткнулся об огнетушитель, валявшийся на полу и, машинально схватив его, ворвался в комнату отдыха, где и замер на месте.
…Лиза лежала на полу с проломленным черепом, а над ней с гаечным ключом в руке, отведённой для замаха, склонился… начальник метеостанции Раевский. Прежде чем Коржин успел что-либо сообразить, рука с ключом обрушилась второй раз, инструмент глубоко вошёл внутрь черепной коробки, и послышался противный чавкающий звук, будто в склизкую мокрую грязь со всего размаху шмякнули что-то тяжёлое. Хлюп! Затем ещё удар. Хлюп! Начальник нанёс три удара ключом, прежде чем Коржин, выйдя из оцепенения, наконец, заорал. Во время ударов жертва вначале хрипела, а позже и совсем затихла. При этом, погружая со всего размаха ключ в то, что осталось от головы, Сергей Борисович удовлетворённо подвывал и сладострастно причмокивал губами, словно пробовал на вкус экзотическое блюдо, поданное в ресторане.
Обернувшись на дикий крик егеря, он осклабился хищным звериным оскалом и изрыгнул рык проклятия, видимо, сожалея, что его застали на месте расправы. Безумные, красные глаза, взгляд похожий на взгляд серийного маньяка. Коржин едва узнал их – настолько глаза Раевского были безумными и отрешёнными от окружающей его реальности. Миг был коротким. Тут же, разъярённый и только что убивший девушку начальник метеостанции кинулся на непрошеного свидетеля, сделав в воздухе гигантский прыжок, однако Коржин уже нёсся по коридору, отбросив огнетушитель в одну из комнат. В луже крови остался одинокий обрывающийся след левой ноги, обутой в такие же пимы, как и у егеря, с таким же рисунком и похожими стежками по краю подошвы. Впрочем, этот факт выяснится много позже, когда вся история с гибелью Лизы выплывет наружу благодаря усердным расследованиям Ильи Фёдоровича – научного сотрудника, прибывшего вместе с Павлом Семёновичем. Пока же, убегая от обезумевшего профессора, Коржин кинулся к радиорелейной установке, где его в два прыжка настиг разъярённый убийца. Оба ввалились в помещения радиорубки, где запутались ногами в проводах, упав друг на друга. Снаружи послышался лай собаки. При падении ключ отлетел в сторону егеря и, схватив его дрожащими руками, он совершенно рефлекторно, защищаясь и не осознавая, что делает, со всего размаха впечатал в затылок своего начальника. Тот, издав нечленораздельный рык, тотчас обмяк, повалился кулем навзничь и, прислонившись к стене как мешок с цементом, замер окончательно. Сознание покинуло его, он остался недвижим.