Они преуспели примерно на семьдесят процентов, что было даже лучше, чем ожидала Клер, но это был долгий день, и у нее разболелись ноги. — Мы должны закончить это завтра, — сказала она. — Мне нужно прилечь.
Он взглянул на нее, приподняв брови, и она шлепнула его по плечу. — Отдохнуть, — сказала она.
— Ну, мы могли бы отдохнуть вместе. Клянусь, я буду хорошо себя вести. — Он одарил ее очаровательной, жутко сексуальной улыбкой. — Понимай это как хочешь.
Так много вариантов, у нее даже закружилась голова, пытаясь разложить их. Но это согрело ее, и сделало прогулку до дома менее тягостной… по крайней мере, пока не зазвонил ее сотовый телефон. Мелодия была мертвецки узнаваема, акцент на мертвецки… жуткая органная музыка. Ей даже не пришлось взглянуть на изображение клыкастых пушистых тапочек на экране, чтобы понять, кто звонил. Она лишь вздохнула, нажала на кнопку и поднесла телефон к уху.
— Клер! Ты незамедлительно нужна мне здесь. Что-то случилось с Бобом. — Мирнин, ее безумный ученый, со склонностью к крови босс, казался действительно потрясенным. — Мне не удается покормить его насекомыми, а ведь я использовал его любимых. Он просто сидит там.
— Боб, — повторила она, глядя на Шейна широко раскрытыми глазами, не веря в происходящее. — Боб, который паук.
— Лишь потому, что он паук еще не означает, что он заслуживает меньше заботы! Клер, у тебя есть к нему подход. Он любит тебя.
Только этого ей и не хватало. Паук Боб любил ее. — Вы понимаете, что ему, по крайней мере, год. И пауки так долго не живут.
— Ты думаешь, он умер? — спросил Мирнин шокировано. Так неправильно.
— Он сморщился?
— Нет. Он просто притих.
— Что ж, быть может он не голоден.
— Ты приедешь? — спросил Мирнин. Сейчас он казался спокойнее, но до странности нуждающимся. — Здесь было так одиноко последние несколько дней. Мне хотелось бы провести время в твоей компании, хотя бы немного. — Когда она заколебалась, он воспользовался картой жалости. — Пожалуйста, Клер.
— Хорошо, — вздохнула она. — Я приведу Шейна.
После секунды тишины, он твердо сказал, — Ладненько, — и повесил трубку.
— Ты шутишь, — сказал Шейн. — Думаешь, я хочу посетить Сумасшедшего Зубастика в его логове безумия?
— Нет, — сказала Клер, — но я уверена, что тебе не понравится, если я пойду одна, в то время как я, вроде как, обещала побыть с тобой. Так что…?
— Хорошо. В любом случае, мне не хватало Ненормального Клыкастика.
— Перестань придумывать для него имена.
— А как насчет Графа Кракулы?
— Хватит уже.
Глава 3
Клер
Сумасшедший или нет, но Мирнин пытался быть таковым.
С одной стороны, он навел порядок в лаборатории — это означает, он передвинул наклонившиеся стопки книг к стенам вместо того, чтобы оставить их в качестве источников опасности при передвижениях между столами. Он даже расчистил поверхность одного из столов с мраморной столешницей и достал… Боже, что это было? Настоящий фарфоровый чайный сервиз?
Он стоял рядом с ним, одетый в довольно чистый белый халат с нашивкой, на которой была надпись «101 правило Местного Союза Злого Гения», и с болтающимися на шее очками. Для вампира, он был удивительно многогранен в выборе гардероба, в резкой манере. С чисто объективной точки зрения, Мирнин был красивым парнем — застывший в возрасте, может быть, лет двадцати пяти, с темными волосами и приятной улыбкой. Резкое, но красивое лицо.
Если только он не сходил с ума все это время.
— Вы снова смотрите Доктора Ужасного? — спросила она его, когда Мирнин налил чай в две тонкие цветочные чашечки. — Не то, чтобы я не люблю его, но…
— Спасибо, что пришли, — сказал Мирнин, и предложил первую порцию Шейну, с блюдцем и всем прочим. Шейн моргнул и взял чашечку, не зная, что с ней делать — хрупкий фарфор казался в особой опасности в его больших руках. — Мне очень приятно видеть вас обоих. И как у вас дела? Присаживайтесь, пожалуйста.
— Куда? — спросил Шейн, оглядываясь вокруг. Казалось, на мгновение Мирнин запаниковал, а потом просто… исчез в вибрирующей вспышке. Он вернулся до того, как Клер удивленно вздохнула, и нес два больших кресла, по одному в каждой руке, поднимая их, словно они были сделаны из пенопласта. Мирнин со стуком опустил их на пол и указал на них раскрытыми ладонями.
— Вот, — сказал он.
Ну, он проявлял такое беспокойство, действительно. Шейн сел, затем отскочил с визгом, разбрызгивая чай бледно-коричневой волной.
— Ох, простите, — сказал Мирнин, и поднял с кресла что-то, что выглядело как хирургическая пила. — А я все гадал, куда она подевалась.