Она смеется, рассказывая эту историю.
Дэйзи быстро показывает нам дом. На верхнем этаже был потоп, поэтому большинство квартир еще не открыты. Они переделывают плитку на нижнем этаже. Она с Ником живут на втором этаже, там же квартира для её отца, если он когда-нибудь захочет их навестить. Он не покидает свою ферму надолго, поясняет она, но тот факт, что он её вообще оставляет, уже делает её счастливой.
— А вот здесь квартира для тебя, — говорит она, отстегивая ключ от брелка, и протягивает мне.
— Меня? — удивляюсь я. — Почему?
— Мы потеряли нашу квартиру, — говорит она смущенным голосом. — Когда я вернулась, уже было уведомление о выселении. Всё, что мне оставалось сделать, это захватить целое здание.
— О, — говорю я более тихим голосом, чем мне хотелось бы.
Конечно, мы потеряли нашу квартиру. Мне еле хватало стипендии за аренду перед тем, как Дэйзи переехала ко мне, и мы разделили оплату. Но почему-то я думала, что моя квартира всегда будет ждать, когда я вернусь.
И то, что квартиры больше нет, огорошило меня. Мир продолжал существовать, пока меня не было. Будто меня и не существовало. Я вспоминаю о Майке и Бекке, и с силой сглатываю.
— Ты в порядке, сладкие титьки? — говорит мне Дениэл на ухо, согревая меня своим дыханием.
Дэйзи поворачивается, и в ужасе изучает нас:
— Как ты её назвал?
Почему-то я начинаю хихикать. Возможно, из-за ошеломленного лица Дэйзи или из-за того, что Дениэл настолько озорной, что назвал меня так при ней. Истеричный глупый смех вырывается из меня, и не в силах себя сдержать, продолжаю смеяться. Дениэл тоже смеётся, поглаживая пальцами мою щеку, а Дэйзи смотрит на меня, как на сумасшедшую.
Наконец, я беру себя в руки и вытираю слезы из глаз.
— Это наша шутка, — говорю я ей.
Девушка выглядит так, будто готова погрозить Дениэлу пальцем перед лицом за плохое поведение.
— Я… проверю, как ужин Ника, — говорит она, указывая пальцем на ключ. — Почему бы тебе не посмотреть свою квартиру? Можешь не торопиться.
У Дэйзи такое доброе и милое выражение лица, что мне снова хочется её обнять.
Но я не делаю этого, думая, она поймет, почему.
— Спасибо, Дэйзи.
— Мы в квартире 2А, — говорит она мне. — Приходи, как будешь готова.
И Дэйзи удаляется по коридору, оставляя нас с Дениэлом наедине. Я с мгновение смотрю на ключ и на Дениэла:
— Сладкие титьки? Опять? — у меня содрогаются губы от еле сдерживаемого смеха.
— Отличное начало разговора, разве нет? — тянет мужчина.
— Мне нужно свое начало для разговора, — бормочу я, вставляя ключ в дверь. — Например, сладкий член или свиной гуляш.
— А у меня есть право голоса? — спрашивает он. — Потому что я бы выбрал большой Джон или о-боже-Дениэл-такой-огромный-член.
Фыркнув, я толкаю дверь и стараюсь не хихикать.
Затем я замолкаю, осматривая новую квартиру.
Отдаю должное Дэйзи, она всё продумала. В новой квартире немного другая планировка и выше потолки, но обустроена так же, как и моя старая. Должно быть, она собрала все мои вещи и перевезла сюда, вплоть до отбитой банки с печеньем, стоявшей на столе, и моих плакатов с фильмами ужасов на стенах. Здесь даже старая тахта, которую я использовала вместо дивана, а все мои DVD-диски выстроились на знакомой полке.
Это похоже на сон.
— Все эти вещи мои. Все.
У меня слезы текут из глаз, когда я прохожу внутрь.
— Это очень мило со стороны Дэйзи, — говорит Дениэл осторожным голосом позади меня.
Он ставит сумки на тахту, засовывает пистолет в штаны и проходит по квартире, оглядывая её. А я стою в дверях и немею. Этот процесс стал частью нас, и обычно я не против, особенно после Рио, но в этом месте с моими старыми вещами мне кажется это странным.
— Всё чисто, — говорит он мне, и проходит мимо, чтобы закрыть и запереть дверь.
Я прохожу внутрь в оцепенении. На кофейном столике стоит старая фотография, где я и Майк на свадьбе нашего друга. Взяв её, я разглядываю его лицо. Как ни странно, я ничего не чувствую. Может быть, только небольшое раздражение к Бекке, но ни любви, ни печали нет.
Дениэл обнимает меня за талию и заглядывает мне через плечо:
— Очень плохо, если я скажу, что этот парень выглядит, как паршивый любовник.
Я снова смеюсь:
— Кажется, ты ревнуешь.
— Я ревную, — признается он, крепче сжимая мою талию. — Он должен был трахать тебя до сотрясения мозга, чтобы подарить тебе миллион оргазмов, а он думал только о себе.
Дениэл очень не доволен.
Отложив фотографию, я поворачиваюсь и обнимаю Дениэла за плечи.