— Прости, — умудряюсь я выдавить под его агрессивным взглядом.
Дениэл упер руки в бедра, выглядя при этом, как разъяренный бог.
— Думаю, завтрак плохо лег.
Спотыкаясь, я бегу в ванную комнату и едва успеваю, прежде чем не заблевать всё вокруг.
Глава 8
Я часто вижу сны. Слишком часто. Обычно мне снится моя сестра Наоми. Я с ней в отпуске или спасаю её от похитителей. Но чаще я вижу, как стою на пляже, а волны уносят её в открытое море. И я плыву за ней, зову её по имени, но она никогда не отвечает. Когда я поворачиваюсь к берегу, то вижу там отца и мать, стоящих на коленях, поэтому разворачиваюсь и плыву обратно в океан. Проснувшись, я задыхаюсь от нехватки воздуха.
Иногда мне снятся мои миссии, когда я служил снайпером в отряде Дельта, где я лежу в маскировочном костюме в песке рядом со своей винтовкой. Я снимаю людей независимо от их пола и возраста, как в аркаде. Со своей позиции я не могу знать, кто они. Да и для сохранения рассудка мне лучше не знать. Всё, что я знаю — они представляют опасность для моих братьев, и я должен убить их раньше, чем они нанесут вред кому-то из моего отряда. От этих снов я просыпаюсь, затаив дыхание, будто выжидая перед тем, как нажать на курок.
Но этот сон настолько отличается от всех моих ночных кошмаров. В этом сне Рэйган говорит мне, что единственный способ, которым я могу спасти её — это переспать с ней. Без сомнения этот сон закончится так же плохо, как и все остальные, но я не могу понять, куда плыть после секса к берегу или в океан. Она продолжает говорить, что только это приведет её в порядок и только мой член сможет исцелить её. В этом есть что-то неправильное, но давление её тела заглушает все проблемы. Это чертовски хороший сон, а потом… я просыпаюсь, понимая, что это не чертов сон. Эта чертова девка гладит мой член, но её взгляд мертв, а я не трахаю трупы.
Запихнув свой проклятый член в штаны, я застегиваю их. И хотя я зол на неё, как чёрт, я наливаю ей стакан воды.
Внутри ванной я нахожу Рэйган с голой попой на пятках, склонившуюся над унитазом. Она не просто задыхается, а плачет, пытаясь выжать свое тело наружу по унциям. Кажется, я хочу проблеваться рядом с ней. Одна часть меня хочет наорать на неё, пока не осипнет горло, а другая хочет забрать отсюда и успокоить.
— Вот, стакан воды. Нам нужно поговорить.
Рэйган не признает меня. Её плечи вздымаются, а дыхание затруднено. Я ставлю стакан на раковину, и моя рука зависает над её головой. Видимо та часть, которая хочет успокаивать её, выигрывает. Хотя возможно, это говорит мой член, поэтому я сжимаю руку в кулак и выхожу из ванной, тихонько закрыв за собой дверь.
Звуки её всхлипов приглушены, но по-прежнему слышны. Каждое её всхлипывание, словно чертова иголка, врезается мне в кожу. Я хватаю свой телефон со стола. Должно быть, она просмотрела его, потому что он был в кармане пиджака. Утренний рейс у меня был смертельно утомительным из Сиэтла в Россию, а затем сюда в Рио. И еще три дня я искал Рэйган и Гомеса. Я спал всего несколько часов, но сегодня утром, расправившись с головорезом Гомеса и купив одежду для Рэйган, думал, что могу расслабиться и отдохнуть. У нас должно быть пару свободных часов, прежде чем труп того парня обнаружат.
Думал, что просплю всё это время. Мне были необходимы несколько часов сна, но видимо мое тело и разум были закрыты, и я не смог разобраться, что происходит. «Но на хрена она пыталась соблазнить меня?» Я позволяю гневу на Рэйган и всю эту ситуацию перегореть в чувство вины. У неё нет никакого интереса заняться со мной сексом. Я не сделал ей ничего плохого.
Чёрт. Меня. Подери.
Выйдя на пожарную лестницу, я звоню Петровичу. Если я не отмечусь, он завалит меня сообщениями, а это может развалить все мои достижения по нахождению цели.
— Я работаю, и если буду останавливаться, чтобы отчитываться тебе обо всем говне, ты не увидишь результата.
— Кажется, ты злишься, Дениэл, — голос Петровича почти без акцента разливается по телефонной линии.
— Не злюсь, я раздражен. Ты знаешь, что значит это слово?
— Да, я учился в Оксфорде, разве не помнишь?
— Да хоть в двух колледжах. Просто перестань мне писать чертовы сообщения.
Я хотел бы пройтись, но размер места у пожарной лестницы три на четыре фута всего на один шаг из комнаты.
— Я должен приехать, — размышляет он.
— Конечно, давай приезжай. В этом месте, безусловно, нужно больше русских. Ты не сможешь обыскать здесь всё, — говорю я.
Петрович хрюкает:
— Император. Помни, его нужно схватить, но не причинять вреда. Ты должен сделать всё возможное, чтобы уберечь его от опасности.