Я должна думать о своём парне.
От этой внезапно пришедшей ко мне мысли, чувствую вину и скручиваюсь на простынях. Последнее время я совсем не думаю о Майке. Скучает ли он по мне? Плачет ли, думая, что я мертва? Разве не лучше бы мне было умереть, чем вернуться к нему с этими смешанными чувствами к Дениэлу? Майк — отличный парень. Мы вместе ещё со старшей школы. Чёрт, да я ведь даже пошла именно в тот колледж, потому что Майк туда хотел.
«Но он никогда не доводил меня до оргазма», — шепчет мой предательский ум. — «Он никогда не целовал тебя, как Дениэл».
«Это точно стокгольмский синдром», — говорю я себе.
Слышу, как в соседней комнате льётся вода, должно быть Дениэл принимает душ. Он пробудет там еще несколько минут. Я могла бы позвонить Майку и… дать ему знать, что жива. Вот, что сделала бы по-настоящему хорошая девушка.
Я беру телефон Дениэла и набираю номер квартиры Майка. Он не возьмет трубку, если не будет знать, кто звонит, поэтому я должна заговорить первой. После четырех гудков включается автоответчик: «Привет! Вы позвонили Майку и Бекке. Отставьте сообщение после сигнала». Я испуганно вещаю трубку, но не особо удивляюсь. Майк и моя лучшая подруга Бекка? Майк и моя давняя подруга? Та, что всегда говорила, как мне повезло, что у меня такой парень, как Майк.
Как же легко они сошлись, если должны оплакивать меня? Думаю, всё, что им понадобилось: бутылка вина, общее горе и вот, уже естественно, чёрт возьми, они съезжаются.
Мне не должно быть больно, но мне больно. Майк, должно быть, предполагает, что я мертва. Но ведь прошло всего два месяца. И он никогда не разрешал мне переехать к нему, хотя мы встречались несколько лет. «Мне нужно пространство, детка», — говорил он мне. И я соглашалась с этим, потому что вот, кем была Рэйган Поттер. Она была хорошей девочкой, которая со всем соглашалась.
Но Бекка переехала к моему парню с фобией свободы через два месяца.
Я отбрасываю телефон, ложусь на подушку и лежу, уставившись в стену. Не знаю, что чувствую прямо сейчас. Могу ли чувствовать себя, преданной людьми, которые думают, что я мертва? Искали ли они меня?
Слышу низкий стон и сажусь. Это Дениэл. Я встаю с постели, завернувшись в простыни, и на цыпочках иду к двери ванной. Вода всё ещё бежит, но я снова слышу этот низкий стон.
Он мастурбирует в душе.
Я очарована этим и немного ревную. Для Дениэла секс не испорчен. «Он всё ещё может наслаждаться прикосновениями к себе», — завистливо думаю я. Мне не хотелось мастурбировать с тех пор, как меня похитили. Раньше я была чемпионом по мастурбации. Ведь секс не был таким уж грандиозным. И я не винила в этом Майка. Вроде, как думала, что всё нормально. Нет оргазма? Все в порядке, правда. Рэйган Портер ничего не имеет против. Она быстро кончит, пока ты спишь.
«Глупая Рэйган», — ругаю я себя. Теперь уже слишком поздно, и ты всего боишься. Боишься пауков, людей и боишься выпустить Дениэла из поля зрения.
Я так устала бояться и быть нелюбимой.
Вдруг чувствую тяжесть несчастья и возвращаюсь в постель. Я кладу голову на подушку, закрываю глаза и сворачиваюсь калачиком. Хочу, чтобы мир исчез на несколько дней. Хочу, чтобы мне было плевать, что Майк и Бекка вместе. Я хочу…
Хочу назад в душ к Дениэлу.
Представляю, как он закатывает глаза, и как его сильные руки дёргают его член. Хотела бы я увидеть это. Не уверена, чего хочу на самом деле, но я устала быть милой девушкой, которая делает то, что должна. Это испортило всю мою жизнь.
Вода стихает, и через пару минут дверь в ванну открывается:
— Рэйган? — спрашивает Дениэл, увидев меня в постели. — Разве ты не хотела позавтракать?
Пожав плечами, чувствую жалость к себе и не открываю глаза.
— Ты в порядке, куколка?
Мужчина подходит к кровати в полотенце, обмотанном вокруг талии. Мочалка прижата к его ране, с которой, как он уверяет, всё в порядке. Никогда бы и не догадаться, что с ней что-то не так, если бы розовая жидкость не сочилась сквозь ткань.
Знаю, он называет меня так, чтобы бесить, но сейчас у меня нет сил огрызаться. Из запутанного узла эмоций внутри меня наружу вырывается только грусть. Рэйган Портер, ладящая со всеми девушка, сломана. Ненавижу это.
— Что тебя беспокоит? — спрашивает он с жутким беспокойством в голосе.