Я киваю, просовываю руки в рукава рубашки и застегиваю её. Мендоза поднимает меня на руки. Мне хочется закричать, чтобы он не трогал меня, но я не могу ходить. Больше всего на свете я хочу Дениэла. Подняв голову, я вижу, что несколько людей ведут его внутрь. Вдалеке Хадсон, окруженный десятками вооруженных людей, стоит с поднятыми руками над головой. Это хорошо.
Как только мы проходим в ворота соединения, слышу звук заведенного двигателя. Вздрогнув, я поворачиваюсь в ту же секунду, что и Мендоза. Мы смотрим, как фургон, развозящий еду, выезжает, несмотря на количество людей во дворе.
Я оглядываюсь. Наоми ещё внутри.
Как и Василий.
Друг Дениэла снова похищает его сестру. О, нет. У меня сердце уходит в пятки.
— Нам нужно переливание крови, — кричит кто-то впереди, и я забываю обо всем, кроме Дениэла.
Я держусь за плечи Мендозы, пока наконец, не оказываюсь в больнице вместе с Дениэлом.
И всё, что мне остается — это наблюдать, как Мендоза и доктор работают над телом мужчины, которого я люблю.
Глава 26
— Сержант Хейз, Вам звонок из Красного Креста.
Я смотрю на столик для пикника, у меня есть десять и пять. Рубенс — один из штурмовиков моего отряда тычет мне картой в лицо. Там четверка. Я сражен или ещё в строю?
— Погоди, — говорю я. — Ты сказал Красный крест?
Младший капрал, доставляющий новости, жестко кивает головой. Звонок Красного Креста — это экстренный вызов на специальный номер, который соединяет семьи военных даже с солдатами на задании, независимо от того, где они находятся. За восемь лет у меня не было такого ни разу. Даже когда я был в театре, а у моего старика был сердечный приступ. Случай был не тяжелый, но узнал я о нем по электронной почте через четыре дня после того, как вернулся с задания в Бейруте, где помогал ливанцам в наступлении на ведущего челна «Аль-Каиды». Вооруженные силы США с удовольствием используют Ближний Восток и площадку в Афганистане для запуска всех миссий специальных сил.
— Добей меня, — говорю я снайперу-разведчику из моего отряда, и он кладет восьмерку.
— Чёрт.
— Облажался, — каркает Рубенс, вытаскивая сигареты, которые мы используем в качестве валюты.
Три из них ломаются, и табак сыплется на потрескавшуюся деревянную поверхность.
— Сержант?
Я дергаю головой. Ничего хорошего от звонка Красного Креста не будет, но я иду и поднимаю трубку телефона, будто она тяжелее, чем пятидесятисантиметровый пулемет.
— Твою сестру похитили. Тебе нужно вернуться домой и найти её, — голос моего отца хрипит, будто он всю ночь плакал, хотя скорее, кричал на людей.
Я пошатываюсь в поисках стула. И не найдя, сажусь на землю.
— Когда? — спрашиваю я.
Мне нужны детали, но в ответ только тишина. Наконец, отец выдыхает:
— Два дня назад.
— Два чёртовых дня, а ты звонишь мне только сейчас? — кричу я.
Мое сердце тяжело и быстро стучит, я боюсь, что оно выскочит из груди. Это моя ошибка. Всё моя чёртова ошибка. Я тот, кто уговорил её поехать в эту поездку на весенние каникулы и почти издевался над ней рассказами о том, что ей нужно проводить время с ровесниками.
— Тебе нужно вернуться домой, Дениэл, — голос моей мамы такой тихий, что я едва её слышу, она плачет, а её слезы похожи на слезы Наоми. — Дениэл, приезжай домой.
Ещё слезы. Много слез.
— Спаси меня, Дениэл.
Я видел эти слова на тысячах лиц. Охота за Наоми началась в Канкуне, но провела меня повсюду. От Филиппин до Дубая, России и Лондона. Девочек продают повсюду. Их красные рты округлены, а крошечные руки тянутся ко мне. Но прежде чем я успеваю дотянуться до них, какой-то стрелок убирает одну за одной. Я поворачиваюсь, чтобы остановить стрелка, но там никого нет. Что-то с тяжестью оттягивает мою руку, а затем я вижу в ней дымящийся пистолет и с криком бросаю его.
У меня на плече и талии полыхает пламя. Я горю. Думаю, это адское пламя. Я в аду, и горю за свой провал. За свои грехи.
— Дениэл, стоп.
Это Рэйган.
— Боец, жди меня, — говорю я ей. — Я приду за тобой.
Что-то влажное падает мне на лицо.
— Ты обещал не оставлять меня, — кричит она.
Её крики такие громкие. Я вижу Хадсона рядом с ней, в его руке хлыст, которым он снова бьет её. Схватив его, я оттаскиваю его подальше. Но там еще один мужчина, и я не могу дотянуться до неё.
— Рэйган, — кричу я. — Я иду. Подожди.
Чьи-то руки пытаются удержать меня, но я должен добраться до неё. Я не оставлю её. Я должен сдержать свое обещание.
— Не возвращайся домой, пока не найдешь её, — суровое лицо моего отца всплывает рядом со мной.