— Торбин, здесь написано: «Мой хозяин, я раб твой, я тьма и мрак».
— Вот тебе и идеал… — Торбин был сконфужен подобным итогом, поэтому ему хотелось как-то исправиться. — Давай подправлю.
Мастер взял меч в руку и осмотрел его под лучами солнца, которые пробивались через разлом в потолке. Если пытаться изменить меч сейчас, то это только испортит его, поэтому Раф не стал изменять надпись, всё-таки, оно ничего не значит.
— Мне отлично подходит и этот вариант.
Раф подошёл к свободному коню и повесил на него пару сумок. Зенарский меч он оставил на поясе, а новый вставил в ножны, которые повесил на коня. Перед отъездом к Рафу подошёл один из его бывших учеников, он ничего не говорил и только передал своему мастеру серебряный перстень, внутри которого была гравировка на старом, давно забытом языке, в ответ Раф лишь неловко кивнул. Мастер вспрыснул и конь помчался прочь, на юг, в тёплые пески Афонии.
Глава 2. Великоград
«Как только люди вступили на эту благодатную почву — пролилась кровь. Люд резал нелюдь, а нелюдь резала Природу. Мать-Природа страдает и доселе, покуда воинствующая нелюдь продолжает скрываться в лесах, покуда зенарские барины укрывают у себя Богами проклятых низкорослов и гномов, покуда люд идёт на люд, наши дети продолжат гибнуть в материнской утробе, а наши жёны гибнуть от голода.» — проповедь Отца Ренара, служителя анторинской церкви.
Первой остановкой в долгом путешествии Рафа стал город Геноргод на юге Конории. Этот город пользовался огромной славой, ведь он был главной пограничной точкой. Соседство с Афонией приносило плоды каждый месяц. Выручка с этих торгово-пограничных отношений была колоссальная, поэтому странно было не подумать о том, что город не наводнит разнородный контингент. К счастью, далеко не всех впускали за стены, нелюди оставались в пригороде, где от безысходности оставались жить, и вскоре это место было прозвано незаурядным названием "Деревня Нелюдей". В ней, по большей части, жили гномы, реже низкорослики и всего пара подобников на всю огромную общину.
В поисках ночлега Раф забрёл в Деревню, где быстро отыскал скромную корчму. Тусклый огонь свечей слабо помогал разглядеть хоть что-то. Тем не менее, парень смог добраться до пустующего прилавка. Настукивая пальцами по столу простенькую мелодию, он осмотрел всех посетителей. В глаза сильно бросался человек в пёстром одеянии, голова которого была обмотана тканью. Иностранцев в Геноргод пускали только после официальной регистрации, но вместо того, чтобы стоять всю ночь на мосту и ждать своего часа, правительство города приняло решение уведомлять приезжих, когда наступит их очередь. Афонец сидел с пустой кружкой и долго томно смотрел в одну точку, пока Раф не сел напротив него.
— Сыграем в кости? — спросил парень, указывая пальцем на аккуратно лежащую коробочку с целым набором для игры в кости.
Правила этой игры постоянно менялись и всегда были негласны, в одной части страны главным было выкинуть как можно больше, а где-то загадать числа и попытаться выкинуть их. Чаще всего с иностранцами трудно было играть в настольные игры, ведь, к примеру, кости родились в Конории, а вот в Афонии слышали про эту игру лишь единицы. Поэтому вместо ответа афонец встал и молча ушёл из корчмы. Раф был несколько удивлён произошедшим, но мигом забыв об этом, он обратно повис над прилавком.
— Афонцы, странный народ, всё хотят наживы, надо было сразу говорить ему про игру на деньги. — к Рафу подошёл довольно толстый и к тому же бородатый мужик.
В его руке была кружка доверху залитая свежим пенистым пивом. Не дождавшись ответа от Рафа, он начал понемногу похлёбывать из кружки. По густой бороде стекали капли пива, а на усах оставалась пена, но он продолжал пить. Раф решил как-то перебить наслаждения мужика и спросил:
— Как дела в городе?
— Три хера, а все в одну жопу лезут…
Подобное заявление быстро заинтересовало Рафа. Было ясно, что мужик редко заходит конкретно в эту корчму, поэтому парень решил дальше послушать его.
— Пусть всякие афонцы считают Геноргод огромным и богатым торговым городом, но побудь ты в нём больше полудня, он откроется с другой стороны. — мужик отпил пива из кружки и продолжил. — Все забыли про богов, ведь теперь с юга привезли ненависть к нелюдям, а вместе с ней и церковь ихнюю, которая только и занимается тем, что жжёт ихние поселения.
— Не думал, что кто-то будет защищать нелюдей. — поддерживая диалог, сказал Раф.
— Все то думают, что они твари какие-то, мол они детей воруют, несчастье приносят… а ещё на клумбы срут, но ты то ведь потолдыч с человеком и гномом, а разницы не найдёшь, что человека назовёшь нелюдем, что нелюдя человеком. — мужик отставил кружку в сторону и осмотрелся вокруг. — А стражники, чтоб они горели все, у них теперь свой закон, неписанный, ломят палатки торгашные и товар отнимают, а взамен хер без подливы, побирают с горожан деньги за выдуманные нарушения.