— Тогда? Все одно! Они твердо решили уничтожить человеческую расу. Мое предположение ничего не изменит.
Хэйджорн обратился к Ксантену:
— Все это должно помочь вам в ваших распросах.
— Я как раз собирался предложить, чтобы Клагхорн помог мне, если он согласен, — ответил Ксантен.
— Как вам угодно, — согласился Клагхорн. — Хотя, по моему мнению, информация, которая не относится к делу, не имеет значения. Нашей единственной заботой должно быть средство отразить их натиск и спасти свою жизнь.
— И, за исключением сил «пантер», которых упомянули на нашей предыдущей сессии, вы не можете представить себе никакого тонкого оружия? — грустно спросил Хэйджорн. — Какого-нибудь устройства, создающего электрический резонанс в их мозгу, или чего-нибудь подобного?
— Неосуществимо, — отрезал Клагхорн. — Соответствующие органы в мозгу этих созданий функционируют, как реле перегрузки. Хотя, с другой стороны, в течение всего времени работы этих «реле» они не способны к связи друг с другом.
После минутного размышления, он задумчиво добавил:
— Кто знает? О. Г. Берналь и Вегус — теоретики с глубокими знаниями таких проекций. Наверное, они могут сконструировать подобное устройство или даже несколько — для возможной надобности.
Хэйджорн с сомнением кивнул и посмотрел на Вегуса.
— Это возможно?
Вегус свел брови:
— Сконструировать? Конечно, я могу спроектировать такой прибор, но компоненты рассеяны в полном беспорядке по складам, одни функционируют, другие — нет. Чтобы достичь чего-нибудь серьезного, я должен стать не больше, чем подмастерьем Мехов. — Он рассердился, и голос его отвердел. — Я нахожу трудным поверить, что мне указывают на такой факт?! Неужели вы столь мало цените меня и мои таланты?
— Конечно же нет! — поспешил заверить его Хэйджорн, — Я лично никогда не помыслил бы оспаривать ваши достоинства.
— Никогда! — согласился Клагхорн. — Я также согласен с Хэйджорном, и тем не менее во время нынешних чрезвычайных обстоятельств мы обнаружили, что унижения будут навязаны нам — если мы сейчас же не навяжем их себе сами.
— Отлично! — губы Вегуса дрогнули в лишенной юмора улыбке. — Вы пойдете со мной на склад. Я укажу, какие компоненты надо собрать и принести, а черновую работу сделаете вы. Что скажете на это?
— Я скажу, что с радостью сделаю это, если от этого будет настоящая польза. Однако я едва ли смогу выполнять работу и для дюжины других теоретиков. Будет ли нести службу еще кто-нибудь, кроме меня?
Никто не ответил. Молчание было абсолютным, словно все присутствующие Джентльмены затаили дыхание.
Хэйджорн начал было говорить, но Клагхорн перебил его:
— Простите, Хэйджорн, нр здесь мы столкнулись с основным принципом, и решение должно быть принято сейчас, и немедленно.
Хэйджорн отчаянно оглядел Совет:
— У кого есть относящиеся к делу замечания?
— Клагхорн должен поступить так, как велит ему врожденная натура, — провозгласил самым медовым голосом О. Ц. Гарр- — Я не могу диктовать ему. Что же касается лично меня, то я никогда не унижу своего статуса Джентльмена Хэйджорна. Это кредо столь же естественно для меня, как дыхание. Если оно когда-нибудь будет скомпрометировано, то я стану пародией на Джентльмена, гротескной маской самого себя. Это — замок Хэйджорн, и мы представляем кульминацию человеческой цивилизации. Любой компромисс таким образом становится деградацией, любое снижение наших стандартов становится бесчестием! Я слышал, как употребили выражение «чрезвычайные обстоятельства». Какое прискорбное выражение и настроение! Удостаивать таких крысоподобных любителей пощелкать и поскрежетать зубами — это, по моему мнению, недостойно Джентльменов Хэйджорна!
Вокруг стола Совета раздался ропот одобрения. Клагхорн откинулся на спинку кресла, опустив подбородок на грудь, словно расслабился. Взгляд его ясных глаз переходил от лица к лицу и наконец вернулся к О. Ц. Гарру, которого он долго изучал с бесстрастным интересом.
— Ясно, что вы обращали свои слова ко мне, — вновь заговорил он. — Я ценю их злость. Но сейчас это неважно. — Он отвел взгляд от О. Ц. Гарра и уставился на массивный алмазно-изумрудный канделябр. — Важнее тот факт, что Совет в целом, несмотря на мои серьезные увещевания, кажется, поддерживает вашу точку зрения. Я не могу больше побуждать, убеждать, осторожно внушать — и покидаю замок Хэйджорн. Я нахожу данную атмосферу удушающей. Надеюсь, что вы переживете нападение Мехов, хотя и сомневаюсь, что это вам удастся. Они — умная, изобретательная раса, не обеспокоенная приступами сомнений и предвзятости, а мы долго недооценивали их качеств.
Клагхорн поднялся со своего места и вставил табличку из слоновой кости в свое гнездо:
— Я прощаюсь со всеми вами.
Хэйджорн поспешно вскочил на ноги, умоляюще протянув руки вперед:
— Не уходите в гневе, Клагхорн! Одумайтесь. Нам нужны ваша мудрость, ваш опыт.
— Разумеется, нужны, — согласился Клагхорн, — И даже больше: вам нужно действовать по данному мной совету. До этого у нас не будет точек соприкосновения и любое дальнейшее общение будет бесплодным и утомительным.
Он отдал краткую, включающую всех, честь, и покинул палату.
Хэйджорн медленно вернулся на свое место. Другие делали беспокойные движения, откашливаясь, смотрели на канделябр, изучали свои таблички. О. Ц. Гарр что-то тихо сказал сидящему рядом с ним Н. Ф. Вайясу, и тот согласно кивнул.
Хэйджорн произнес притихшим голосом:
— Нам будет недоставать присутствия Клагхорна, его проницательных, если не парадоксальных, идей и озарений... Мы мало чего достигли. Вегус, вы, наверное, подумаете над обсуждавшимся проектом. Ксантен, вам надо допросить Меха. О. Ц. Гарр, вы, несомненно, присмотрите за ремонтом энергопушки. Помимо этих мелких дел, мы, похоже, не развили никакого общего плана действий, чтобы помочь нам самим или Джейнилу.
— Что насчет других замков? — спросил Марун. — Они еще существуют? У нас нет новостей. Я предлагаю отправить Птиц к каждому замку и разузнать об их положении.
Хэйджорн согласно кивнул:
— Да, это мудрый шаг. Наверное, вы позаботитесь об этом, Марун?
— Я сделаю это сам.
— Хорошо. А теперь на время прервем заседание и сделаем перерыв...
Птицы были посланы Маруном из клана Ор и вернулись одна за другой. Их рапорты были схожи:
— Си Айленд — заброшен. Мраморные колонны свалены вдоль берега. Жемчужный купол обвалился. Трупы плавают в Водном саду.
— Маравиль пахнет смертью. Джентльмены, Крестьяне, Фаны — все погибли! Даже Птицы улетели!
— Делора: а рос, рос, рос! Мрачная сцена! Не найти ни одного признака жизни!
— Ангом безлюден! Огромная деревянная дверь разбита! Вечнозеленое пламя погасло!
— В Хальционе ничего нет. Крестьяне были загнаны в шахту.
— Туант — молчание.
— Морнинглайт — смерть!
9
Три дня спустя Ксантен принудил шесть Птиц поднять в воздух кресло. Он направил их сперва по широкой дуге вокруг замка, затем — на юг, к Дальней долине.
Птицы прогорланили свои обычные жалобы, затем побежали по палубе большими неуклюжими скачками, угрожая немедленно сбросить Ксантена на мостовую. Наконец они, поднявшись в воздух, полетели вверх по спирали. Далеко внизу замок Хэйджорн выглядел сложной миниатюрой. Каждый дом был отмечен своим уникальным скоплением башен, башенок и вышек, своими собственными очертаниями крыши, своим длинным, развевающимся на ветру вымпелом.
Птицы совершили предписанный круг, скользя над скалами и соснами Северного Гребня. Затем, развернув крылья наискось к восходящему потоку, понеслись к Дальней долине.
Птицы и Ксантен летели над приятными на вид Хэйджорнскими владениями, над старыми садами, полями, виноградниками, деревнями Крестьян. Они пролетели над озером Мод, с его павильонами и доками, над лугами, где паслись коровы и овцы, и вскоре прибыли в Дальнюю долину, к пределам Хэйджорнских земель.