Острыми как бритва лезвиями прорезала колесница ряды врагов, словно пламя, пролетая по полю, управляемая Смертью. Посылаемые в нее снаряды и копья сворачивали в полете на полпути под прямым углом и падали далеко от боевой машины и ее экипажа. Темное пламя плясало в глазах Смерти, а сам колесничий, казалось, слился с двумя кольцами-близнецами, при помощи которых управлял он своим детищем. Снова и снова безжалостно направлял он его на врагов, и копье Сэма жалило, словно жало змеи, когда они проносились сквозь их ряды.
Откуда-то прозвучал сигнал к отступлению. Но почти некому было к нему прислушаться.
— Утри слезы, Сиддхартха, — сказала Смерть, — и перестрой войска. Пришло время усилить натиск. Меченосец Манжушри должен отдать приказ о наступлении.
— Да, Смерть, я знаю.
— Поле осталось за нами, но еще не вечер. Боги наблюдают, оценивая наши силы.
Сэм подал поднятым копьем сигнал, и его войска всколыхнулись. Затем они вновь замерли на месте. Вдруг все стихло, ни ветерка, ни звука, повсюду разлилась неподвижность. Синело небо. Утоптанное тысячами ног, серо-зеленым ковром расстилалось поле. Вдали, словно призрачная ограда, висела пыль.
Сэм оглядел ряды своего воинства и взмахнул копьем.
В этот миг ударил гром.
— На поле выходят боги, — сказала Смерть, глядя вверх.
Над ними пронеслась громовая колесница. Но ливень разрушения не хлынул им на головы.
— Почему мы еще живы? — спросил Сэм.
— Я думаю, они хотят, чтобы наше поражение было как можно более позорным. К тому же они, наверное, боятся обратить громовую колесницу против ее создателя — и правильно делают.
— В таком случае… — сказал Сэм и подал своим войскам сигнал к наступлению.
Колесница вынесла его вперед.
За ним двинулось воинство Дезирата.
Они порубили отставших. Они прорвались сквозь гвардию, которая пыталась их задержать. Под тучей стрел перебили они лучников. И лицом к лицу сошлись с основной массой святых воителей, давших обет стереть с лица земли город Дезират.
И тут протрубили небесные трубы.
Расступились ряды воителей-людей.
Выехало пятьдесят полубогов.
Сэм поднял копье.
— Сиддхартха, — сказала Смерть. — Никогда не был Князь Калкин побежден в битве.
— Знаю.
— Со мной Талисман Бича. На костре у Миросхода сгорела подделка. Я подменил его, чтобы изучить на досуге. Досуга у меня, правда, не было. Постой минуту, я надену его на тебя.
Сэм поднял руки, и Смерть застегнула у него на талии пояс из раковин.
Он подал своим войскам знак остановиться.
Смерть мчала его в одиночку навстречу полубогам.
Над головами некоторых из них переливались нимбы зачаточных Обликов. Другие несли странное оружие, чтобы сфокусировать на нем странные свои Атрибуты. Языки пламени лизнули колесницу. Ветры налетели на нее. Обрушился грохот. Сэм взмахнул копьем, и первые трое из его противников зашатались и рухнули со спин своих ящеров.
Смерть устремила на них свою колесницу.
Как бритва остры были косы, которые приладила Смерть к своей колеснице; и была она втрое быстрее лошади и вдвое — ящера.
Туман окутал Сэма, туман, подкрашенный кровью. Навстречу ему неслись тяжелые снаряды — и исчезали то с одной, то с другой стороны от колесницы. Сверхзвуковой вой заполнял его уши, но что-то ослабляло его до терпимых пределов.
Не меняясь в лице, воздел Сэм свое копье высоко над головой.
И вдруг вспышка неожиданной ярости исказила его лицо, и с наконечника копья ударили в ответ молнии.
Опалило, обуглило ящеров и их всадников.
Ноздри Сэма раздулись от запаха горелой плоти.
Он засмеялся, и Смерть развернула колесницу для новой атаки.
— Смотрите ли вы на меня? — прокричал Сэм в небо. — Смотрите — и остерегайтесь! Ибо вы ошиблись!
— Не надо! — вмешалась Смерть. — Слишком рано! Никогда не насмехайся над богом, пока с ним не покончено!
И еще раз промчалась колесница сквозь ряды полубогов, и ни одному не удалось коснуться ее.
Разнесся призыв трубы, и священное ополчение ринулось на помощь.
Навстречу им двинулись воины Дезирата.
Сэм стоял на своей колеснице, и вокруг него с грохотом падали тяжелые снаряды, но ни один из них не достиг цели. Смерть раз за разом устремляла колесницу сквозь ряды врагов, то словно вбивая в них клин, то будто пронзая рапирой. Сэм пел. И копье его было словно жало змеи, иногда с наконечника слетали яркие искры, а Талисман светился бледным огнем.