Не всем известно, что эта женщина – дочь цареубийцы Томаса Ловетта, того самого фанатичного отступника, который умер на руинах собора Святого Павла пару лет назад. Сама миссис Хэксби в прошлом году подозревалась в убийстве, в связи с чем мы были вынуждены арестовать и допросить ее мужа. Мало того, как Вам подтвердит Ваш секретарь Марвуд, деятельностью вышеупомянутой дамы заинтересовался сам король, и, вероятно, его величество, потребует, чтобы Вы допросили обоих супругов Хэксби насчет визита в Уоллингфорд-хаус.
– Хэксби, – протянул Уильямсон. – Знакомая фамилия… Это не его ли кузина в прошлом году работала у вас служанкой?
Я не поднимал глаз от письма:
– Да, верно. В ту пору, сэр, если помните, я был очень болен. Я тогда принимал опий и плохо соображал. Это моя кухарка ее наняла. Но девушка у нас надолго не задержалась. Не прижилась, как говорится.
– В общем, Марвуд, известия одно другого хуже. Мало нам беспорядков, так еще и Бекингем плетет интриги вместе с дочерью цареубийцы и бог знает с кем еще. Нам необходимо поговорить с госпожой Хэксби. И с ее мужем тоже. Я попрошу милорда Арлингтона подписать ордер на арест.
– Может быть, лучше выждать, сэр? – Мой голос звучал фальшиво, как у плохого актера. – Установить за ними слежку, но пока не задерживать.
Он сердито глянул на меня:
– Почему?
– Потому что… – Я отчаянно искал подходящую причину оставить супругов Хэксби в покое. – Потому что, если мы арестуем их сейчас, то это станет для герцога сигналом, что мы раскрыли его козни. Не лучше ли собрать побольше доказательств, а потом арестовать всех разом?
Уильямсон задумался.
– Что бы мы ни предприняли, заговор следует пресечь в зародыше. Если вы правы и за всем этим стоит Бекингем, тогда нам нужны весомые доказательства того, что герцог сам инициировал беспорядки и планирует извлечь из них пользу. Нам требуется нечто такое, что лорд Арлингтон сможет предъявить королю. Иначе у нас будут связаны руки. Надеюсь, эта Хэксби сумеет предоставить нам необходимые доказательства, если мы тщательно ее допросим.
– Возможно, сэр. Хотя лично я полагаю, что эта женщина важна не сама по себе, а исключительно как дочь своего отца. Сомневаюсь, что она осведомлена о кознях герцога.
– Можете предложить лучший ход? – Голос Уильямсона звучал грубее, чем обычно, стал более заметен его твердый камберлендский выговор. – Ну же, Марвуд? Слушаю вас.
Я помедлил некоторое время, а потом произнес:
– Нельзя списывать со счета документальные доказательства. Они могут быть более весомыми, чем свидетельства из сомнительного источника. Даже если допустить, что мы сможем получить такие свидетельства и они окажутся ценными.
– Согласен. Но какие документальные доказательства вы имеете в виду? Если вы собираетесь порыться в бумагах Бекингема, то люди герцога вряд ли позволят вам расхаживать по Уоллингфорд-хаусу.
– Проститутка, о которой я говорил, сэр, сказала, что герцог частенько сидит за столом в гостиной борделя во дворе «Кобеля и суки» и что-то пишет. Он запирает ящики стола на ключ и, вероятно, хранит там свои бумаги. – Я наблюдал за лицом Уильямсона, пытаясь понять его выражение. – Проникать в Уоллингфорд-хаус не потребуется, сэр. Бекингем ведет тайную жизнь во дворе «Кобеля и суки». Именно там он встречается со своими преданными слугами, вроде Вила и Даррела, которые приводят в исполнение его гнусные замыслы.
– В данное время будет затруднительно получить ордер на обыск публичного дома. И вряд ли целесообразно это делать, учитывая последние события. Кроме того, герцог может обо всем пронюхать. У него повсюду свои люди.
– Лучше сделать это негласно, – предложил я. – Без ордера. У нас есть шанс добиться успеха. Так почему бы для начала им не воспользоваться? Если ничего не получится, тогда займемся супругами Хэксби. День-другой все равно ничего не решат.
– А как вы планируете все устроить? – поинтересовался Уильямсон.
Я прочистил горло:
– С помощью той проститутки, которая помогла мне сбежать оттуда.
– Вы доверитесь шлюхе? – Он чуть ли не выкрикнул эти слова, швыряя их в меня, словно камни, одно за другим. – У вас что, мозги между ног?
Я прикусил язык. Обычно Уильямсон в разговоре с подчиненными был вежлив, даже щепетилен, что в Уайтхолле большая редкость. Я мог бы пересчитать по пальцам одной руки случаи, когда он терял над собой контроль.
– Риск не так уж велик, сэр, – сказал я. – Эта женщина ради денег пойдет на все.