– Да, конечно, – кивнул Хэксби.
Но Ривс не нуждался в ответе. Как многие недовольные люди, он желал подробно поведать каждому встречному и поперечному о своих невзгодах, и не важно, было ли это интересно собеседнику или нет. Он рассказал, что в его обязанности входило подбирать ассенизаторов, которые чистили коллекторы Уайтхолла и Скотленд-Ярда, а также выявлять неполадки и назначать рабочих для их устранения. Старший мастер располагал широкими полномочиями: он мог сегодня нанять человека, а завтра уволить его, если ему заблагорассудится. Он решал, какой засор прочищать прежде другого. Естественно, все хотели получить более выгодную работу, а потому пытались всячески подкупить и задобрить Ривса. Он, разумеется, не отвергал деньги и подарки. А что тут такого? Это совершенно нормально, так уж повелось испокон веку.
– Но больше всего, сэр, меня радовала возможность забирать себе все, что находили за день во время работ. Мои золотари всегда отыскивали в канализации что-нибудь этакое. – Он дернул Хэксби за рукав и понизил голос, словно сообщая важный секрет. – Вы не поверите, что люди роняют в уборные, случайно или намеренно. Признаюсь вам, сэр, чего я только не видел: от колец с бриллиантами до мертвых младенцев.
Однако во времена Реставрации Ривсу пришлось тяжело. На все ключевые должности во дворце были назначены роялисты. Они, разумеется, привели своих подчиненных и оказывали предпочтение своим людям, а не тем, кто служил Кромвелям. Такие перемены в Уайтхолле касались всех уровней иерархии, вплоть до слуг, которые зарабатывали сущие гроши на хлеб и одежду, чтобы прикрыть тело. В общем, Ривса уволили, а на его место взяли другого, более молодого.
– Прогнали, как старого шелудивого пса, – пожаловался он, снова хватаясь за руку Хэксби. – Ну разве так можно? После стольких лет службы. Хорошего, опытного мастера. Ну вот скажите: разве это правильно?
– Конечно же неправильно, – отозвался Хэксби.
– Канализация – вещь очень тонкая, – продолжал Ривс. – Если хочешь, чтобы она тебе верно служила, то и обращаться с ней нужно, как с женщиной. Деликатно, но при этом держать в строгости. Чтобы понять ее как следует, надо досконально знать все ее особенности. Знаете, можно изучать канализацию всю жизнь, а она и половину своих секретов не выдаст. В таком месте, как Уайтхолл, здания с годами сильно изменились. И канализация тоже. Я так вам скажу, сэр: когда я вижу, что творят эти лодыри и недоумки на моих коллекторах, у меня аж слезы на глаза наворачиваются. А они ведь еще мною командуют, поучают, как нужно работать. Это уже вообще ни в какие ворота!
Ему еще повезло, с горечью поведал Ривс, что разрешили остаться в Уайтхолле, пусть даже и на побегушках у сопляка на двадцать лет его моложе. Да и работать теперь стало тяжелее, чем раньше: в пятьдесят лет силы уже не те, что в двадцать, да и прежней гибкости нет.
– Любой молодой олух, – изрек Хэксби, жестом показывая Кэт, что пора снова наполнить кружку Ривса, – может выкопать содержимое ночных горшков или прочистить засор. Но у них нет вот этого. – Он постучал себя по лбу. – Вашего опыта. Знаний. Того, что меня как раз интересует.
Ривс поставил свою кружку на стол с чрезвычайной осторожностью опьяневшего человека. Его голова покачивалась.
– И что именно вас интересует, сэр?
– Жилые помещения в Кокпите.
Ривс округлил губы, будто хотел свистнуть:
– А я смотрю, вы не ищете легких путей!
– С чего вы решили?
– Да там под землей черт ногу сломит, сэр. Не в самом Кокпите, там все как раз обстоит не так уж и плохо, после того как его превратили в театр. А вот остальное – жилье и теннисные корты – это хуже всего в Уайтхолле, за исключением разве что старых королевских апартаментов. Сначала Кромвели внесли свою лепту, а потом и герцог Альбемарль. «Поменяйте то, замените это, перестройте здесь, пристройте там». – Как только Ривс снова начал жаловаться, его голос стал хныкающим. – Ни малейшей гармонии или логики. Никто даже и не думает, что там под землей, куда уходят стоки. А когда потом все катится к чертям, когда соседи жалуются, когда даже сам король замечает, что вонь стала невыносимой, кого, как вы думаете, во всем обвиняют? – Он ткнул себя в грудь рукой, свободной от почти опустевшей кружки. – Нас, золотарей, вот кого. Нет бы нам спасибо сказать. Да какое там, будь они все прокляты!