К удивлению Кэт, муж радовался как ребенок, диктуя ей это тщательно составленное письмо. Его очаровывала сама секретность дела, не говоря уже о немалом удовольствии и приятном волнении, которые он испытывал, лично познакомившись с бывшим лорд-протектором и его дочерью.
Господин Хэксби незамедлительно получил ответ, в котором не содержалось никакой новой информации. Там лишь говорилось, что письмо с благодарностью получено и что господин Кранмор напишет более подробно, как только сможет. В общем, дело никак не продвигалось, так что Кэт и ее муж по-прежнему оставались, что называется, в подвешенном состоянии. Время шло, однако новых писем не было, и разочарование господина Хэксби нарастало. Он постоянно пребывал в недовольстве, срывая свое раздражение на Кэт и даже на Бреннане.
Похоже, Хэксби вообще не думал о рисках, сопряженных с этой историей, как и о практической стороне извлечения собственности госпожи Кромвель, что бы это ни было, которую покойная леди спрятала в Кокпите. Когда Кэт пыталась обсудить эти вопросы с мужем, он всякий раз отмахивался от нее, словно от назойливой мухи.
Раздражительность господина Хэксби всегда усиливалась к вечеру, когда супруги ложились спать. В припадке гнева он порой обзывал Кэт неуклюжей дурой, злобной ведьмой, которая украла у него мужскую силу. Изредка он даже набрасывался на нее с кулаками, но был так слаб, что не мог причинить жене серьезного вреда.
Кэт никогда не отвечала ему. Вместо этого она пряталась, иногда запиралась в чулане, не реагируя на его крики и стук в дверь. Пару раз она даже спала там, закутавшись в два плаща, на голых досках, источавших легкий запах уксуса, который они со служанкой добавляли в воду, когда скребли полы.
Ни Бреннан, ни служанка, похоже, не замечали, что в доме творится неладное. Хотя чему тут удивляться? Брак – дело интимное. Никому доподлинно не известно, что происходит между мужем и женой, кроме них самих.
В ворота дома у Хаттон-Гардена постучали, и привратник впустил уже хорошо знакомого ему преподобного господина Вила.
Госпожа Далтон подозвала Ричарда Кромвеля к окну посмотреть, как худощавый мужчина пересекает двор. Длинный палевого цвета камзол делал Вила еще более высоким. Он остановился и сказал что-то слуге Томасу, который вышел его встретить.
– Как бы я хотела, чтобы этот человек больше не приходил сюда. – Госпожа Далтон выдернула из своей юбки выбившуюся ниточку. – Он постоянно здесь торчит. Каждый божий день. Все возвращается и возвращается, как неразменная монета к владельцу против его желания. Ох, до чего же он мне не нравится!
Кромвель улыбнулся ей, пытаясь справиться с собственным беспокойством:
– Я вам удивляюсь, госпожа Далтон. Что вы имеете против господина Вила? Он всего лишь бедный священник, лишившийся прихода. Не представляю, что бы с ним стало, если бы герцог не взял его к себе на службу.
Улыбка получилась неискренняя, но он едва ли мог рассказать собеседнице всю правду. Даже Элизабет и та ее не знала.
– Возможно, так и есть, – ядовито процедила госпожа Далтон. – Но я бы не хотела, чтобы этот человек приходил в мой дом. Он бродит повсюду, как большая коричневая птица, высматривая, чем можно поживиться. И никогда ничего не говорит, по крайней мере мне.
– Это правда, господин Вил разговорчивостью не отличается. А вы, миледи, сама доброта, ибо позволяете ему навещать меня в вашем доме.
– Но зачем он приходит так часто?
– Мы с герцогом должны обсудить одно дело. Обещаю, ничего такого, что могло бы вас обеспокоить. Бекингем должен помочь мне разрешить кое-какие затруднения. А господин Вил – его представитель.
Послышались шаги, и слуга ввел в гостиную Вила. Он молча поклонился госпоже Далтон, потом Кромвелю.
– Не буду мешать вашей беседе, господа, – с мрачным видом произнесла хозяйка и вышла.
Предварительно убедившись, что дверь плотно закрыта, Вил повернулся к Кромвелю:
– Его светлость велел передать вам это, сэр. – Вил вынул из кармана маленький кошелек из лайки, вложил его в ладонь Кромвеля, и тот сразу почувствовал, какой он мягкий и увесистый. – Это не все, разумеется, – добавил Вил. – Вы получите гораздо больше, когда все будет закончено.
– На нашей последней встрече я предоставил вам полный список моих долгов, точнее, долгов в Англии.
– Да, его светлость видел этот список, – кивнул Вил.
– Его светлость очень щедр. Не говорил ли он, что может одолжить мне некую сумму, чтобы покрыть означенные долги? Это, – Кромвель взглянул на кошелек в своей ладони, будто определял его вес, – очень любезно со стороны герцога, но всего лишь капля в море.