– Никто, ваше величество. Просто бедный Феррус. Он немой, сэр, и вдобавок дурачок. – Ривс выразительно покрутил пальцем у виска. – Я нанял его на работу из чистой жалости.
Феррус стоял на коленях рядом с хозяином, с поникшей головой и опущенными плечами, словно бы его худое тело было не в силах удерживать их вес.
– Я ему вроде отца, – пояснил Ривс.
Дидо тявкнула, напоминая о своем присутствии. Король нагнулся и потрепал ее за ухом.
– Ох и воняешь же ты, любовь моя, – заметил он и почесал ей голову. После чего глянул через плечо на лакея герцога Альбемарля, которого Ривс подкупил, чтобы попасть в сад. – Ты… уведи Дидо. Искупай ее в фонтане. Два других пса привязаны на улице. Держи ее поодаль от них. И будь с собакой поласковее. А потом сразу приведи ее обратно ко мне.
Лакей, бледный и весь в поту, медленно обошел вокруг короля и взялся за украшенный драгоценными камнями ошейник спаниеля. Дидо залаяла на него.
– Тише, милая, – сказал король. – Скоро ты опять будешь пахнуть сладко.
Лакей потащил собаку прочь. Где-то вдали Весельчак и Шквал заливались лаем.
Несколькими минутами ранее Кэт и Феррус выбрались через шахту нового канализационного коллектора на строительную площадку. Они попали в комнату, предназначенную под судомойню или кухню, если судить по стоку в углу. Она находилась в ряду недостроенных апартаментов между Большим садом и парком. Очередная из бесконечных переделок, затеянных герцогом Альбемарлем.
Над ними было только безоблачное синее небо. Кирпичные стены доходили до уровня восьми футов. Над кирпичами поднимались опоры строительных лесов. Кэт прижалась к задней стене ниши, возможно будущему камину или месту для печи.
Нигде не было видно ни леди Каслмейн, ни господина Хэксби, ни Вила. Все произошло так быстро, что Кэтрин толком не успела ничего понять. Когда они выбрались из коллектора, Кэт послала Ферруса на поиски Ривса или лакея, которого тот подкупил, надеясь, что ее выпустят в парк и никто ничего не узнает. Тем временем она держала Дидо за ошейник и пыталась заставить собаку перестать лаять.
Феррус вышел из судомойни в Большой сад через немощеный двор. Он нашел Ривса и лакея, но, к несчастью, вместе с ними также был король. Его величество уже как раз собирался послать обоих в выходной одежде вниз в коллектор на поиски собаки. Феррус привел назад всех троих. Если бы Кэт не сообразила отпустить Дидо до того, как они вошли в судомойню, ее бы наверняка обнаружили.
Теперь король разговаривал с Ривсом:
– Ты хочешь сказать, что открыл люк в старый канализационный коллектор, чтобы прочистить засор?
– Да, ваше величество. Поступила жалоба. Поэтому я послал Ферруса проверить, а сам пошел переодеться в рабочую одежду и взять инструменты. Бедная собачка, наверное, забежала туда и провалилась в шахту. Хорошо, что Феррус нашел ее там внизу и вытащил через новый коллектор, который проложили специально для этого здания. Надо проверить, нет ли засора. Наверное, бедная собачка там застряла.
По-своему, золотарь неплохо играл роль. Кэт никогда бы не поверила, что Ривс может говорить так смиренно и вкрадчиво. Только бы король не переступил порог. Если он войдет в судомойню, то непременно ее увидит. Хорошо, что Ривс и Феррус все еще стояли на коленях: так сказать, создавали своими телами защитную стену, не позволяя ее обнаружить.
За их спинами послышалось какое-то движение, и Дидо прошмыгнула между ног хозяина в судомойню. Она рьяно отряхивалась, обрызгав водой короля, Ферруса и Ривса.
– Прошу прощения, ваше величество, – выдавил из себя лакей, задыхаясь, – она вырвалась у меня из рук, я не мог ее удержать, и…
– Утихомирься уже, – сказал король. – Черт с тобой, не стану тебя наказывать! Дидо, иди сюда. – Его голос переменился, став ласковым: так мужчины разговаривают с женщинами, когда пытаются их соблазнить. – Чем оделить твоих спасителей в качестве благодарности? – Вдруг голос его снова стал резким. – Эй, ты! Как тебя зовут?
– Ривс, ваше величество.
– Поди к черной лестнице и спроси господина Чиффинча. Он подаст тебе за труды, поделишься со своим работником.
Кэт услышала удаляющиеся шаги короля. Ривс и Феррус молча оставались на своих местах, по-прежнему стоя на коленях.
– Ко мне, Шквал! – позвал король. – Ко мне, Весельчак! Вот и Дидо нашлась.
В Сент-Джеймсском парке все было прежним и в то же время все изменилось.
Здесь было так же многолюдно: прогуливающиеся под руку джентльмены, пошатывающиеся после обильного обеда; леди, выставляющие свои прелести с разной степенью откровенности; утки в канале, живущие своей загадочной жизнью; и простой народ, который прибывал и убывал хаотичными разноцветными волнами.