– Да, – сказал охотник, – неоднократно. Кра расстроился, выпятил вперед пухлую нижнюю губу, подумал и вновь наполнил свой стакан.
– Вот видишь, Дуго, с какими людьми мне приходится иметь дело? – с горестным вздохом обратился Кра к Пилигриму.
Пилигрим лишь усмехнулся уголком рта.
– Хорошо, чего ты хочешь? – деланно морщась, обратился глава клана к Герману.
– То же, что хотел в прошлый раз. И в позапрошлый. И в позапозапрошлый. И в поза…
– Достаточно! – выкрикнул Старый Кра, ему явно было неприятно слушать обвинения Германа.
– Я лишь хочу, чтобы ты сдержал свое обещание и пустил меня в хранилище Убежища.
– Что тебе там делать? – брюзгливо спросил Кра. Герман промолчал.
– Ладно, черт с тобой! Сейчас выпишу разрешение, – вздохнул Старый Кра. – Но не вздумай ничего брать из стратегических запасов.
– Угу, – подтвердил Герман, внимательно наблюдая, как Кра калякает огрызком карандаша на маленьком обрывке бумаги.
– Знаю я твое “угу”! – вновь забрюзжал Кра. – В прошлый раз четыре упаковки пороховых наконечников взял! Из моих запасов причем! На кой они тебе сдались-то?!
– Чтобы твои задания выполнять и по возможности возвращаться в родной клан целиком, а не по частям, – огрызнулся Герман.
– Умные все стали! Вон бери пример с уважаемого Пилигрима, – продолжал брюзжать Старый Кра. – У него из оружия только посох, и ничего, жив, слава богу. А где он только не бывает…
– Э… не-эт… – театрально погрозил пальцем Дуго и, сунув руку под плащ, извлек на свет большой, отливающий черным пистолет.
Герман завистливо присвистнул. Из такой пушки при должном желании и везении можно даже жевалу убить!
– Как говорил один, ик, из наши-ик пре-эдков! Полковник… или Кольт… не помню уже… он это… он всех… уравняет… вот… уравняет, а потом, значит, всех к стенке… или вроде того. – Пилигрим погрозил всему миру пистолетом и вновь уставился в свой стакан.
“Ну точно, притворяется!” – подумал Герман.
– На тебе твою бумагу! – недовольно произнес Кра. – И давай то, что принес.
Прежде чем передать мешок, Герман внимательно изучил каракули и, видимо удовлетворившись увиденным, одобрительно кивнул и передал мешок Кра. Глава клана осторожно выложил на стол грязные сине-зеленые клубни. Пересчитал. Затем настал черед семян, уложенных в несколько отдельных упаковок.
– Отлично! – потирая руки, вскричал Кра. – Как думаешь, приживутся?
– Откуда мне знать? Я же не садовод, – безразлично пожав плечами, ответил ему Герман.
– Темная ты личность, Герман! И в кого только? Помню, отец твой шибко умным человеком был, природой все интересовался. Этой, как ее, селекцией. А ты… Тебе бы все только по Городу шляться!
– Не шляйся я по Городу, не было бы у тебя этих клубней. – Разговор начал порядком раздражать Германа, на его скулах проступили красные пятна.
– Да на кой хрен мне они сдались?! – зарычал Кра. – Не о себе забочусь! О клане! Если бог даст и они приживутся – забот знать не будем!
– По мне, так и грибов хватит. Сколько я тебе этих клубней зазря перетаскал? Все ведь завяли.
– Тьфу! Пошел с глаз моих долой! – крикнул Кра и опять приложился к стакану.
– Не так быстро. У нас к тебе дело, Кра, – проговорил Герман.
Кра, казалось, только сейчас заметил, что Герман пришел не один.
– Мы рады Бастиону, – разглядывая Франца с недоумением, произнес глава клана.
– Он не из Бастиона. Покажи ему, Франц.
– А?
– Я говорю, покажи ему.
Франц послушно закатал рукав куртки, обнажив татуировку красного креста.
– Госпитальер! – ахнул вскочивший Кра, опрокидывая стул. – Что случилось?! Эпидемия в клане?! Кто заразу принес?! Торговцы?! Эх, говорил же я, не надо пускать этих дармоедов! Хоть и редко бывают, а обязательно чего-нибудь на горбу притащат. Гадость какую-то…
Пилигрим разом “протрезвел” и теперь с возросшим вниманием глазел на странную парочку, пришедшую к Кра.
– Успокойся, Кра! Никакой заразы нет, – сказал Герман.
– Тогда что Госпитальер тут делает?
– Ты можешь просто выслушать?
– Я вас внимательно слушаю. – Кра поднял стул и сел.
– Франц, – скомандовал Герман, – расскажи, что мы видели.
– Ну… хм… – Франц замялся на мгновение, затем начал рассказывать все то, что Герман уже успел услышать на мосту.
Только еще к его рассказу прибавилась история об их приключениях в районе Мусорщиков.
Кра и Пилигрим слушали молча, не перебивая. Когда Франц закончил рассказ, Кра заметно призадумался.
– Так ты герой, оказывается, да? – спросил он у Германа.
– Конечно герой, – мрачно откликнулся охотник, – кто же еще? Черный Принц! [1]
– Совсем Меганики обнаглели в последнее время. – Кра помял мясистый подбородок. – Мало что моих ребят своим Последним Заветом смущают, так теперь еще и людей воруют и заразу подбрасывают. Впрочем, ваша история несколько устарела.
– То есть? – не понял Герман.
– То есть Пилигрим мне все уже рассказал.
Герман и Франц во все глаза уставились на Дуго. Тот кивнул:
– Было нечто подобное в Дюссельдорфе. Там тоже Меганики шалили. Правда, мора не было.
– И что ты намереваешься делать, Кра? – поинтересовался Герман.
– Перво-наперво выгнать тебя из своего жилища к чертовой матери. Давай вали в Убежище, пока я не передумал!
– А как же…
– Я подумаю и решу, что можно сделать.
– Но если по нашему району ударят этим излучением…
– Я же сказал – не твоя это забота. Подумаю, что можно сделать. Или ты хочешь всех под землю загнать? Когда Торговцы к нам раз в три года заглядывают?! Да и потом бутылка еще не кончилась. – Он постучал ногтем по зеленому стеклу.
Герман нахмурился, поднялся из-за стола и сказал:
– Пошли, Франц, Убежище посмотришь…
Вход в Убежище находился на противоположной стороне от мэрии, в небольшом неприметном скверике, буйно заросшем густым подлеском. Маленькое, одноэтажное здание, напоминавшее снаружи трансформаторную будку, – вот и все, что указывало на то, что под землей находится одно из четырех городских Убежищ.
1
Черный Принц – знаменитый герой, участник многих военных конфликтов, правда в основном локальных, в окрестностях Франкфурта Слава его, однако, распространилась по всей Германии. Прозвище Черный Принц стало у Ветродувов и в некоторых других кланах именем нарицательным. Когда хотят подчеркнуть чей-то героизм, человека называют Черным Принцем (впрочем, иногда в шутку) – Здесь и далее примечание авт.