– Какого черта тут произошло?! – выкрикнул Герман. – Кто стрелял?!
– Дела плохи! На нас напали Меганики! – Ральф на мгновение оторвался от раненого.
– Что?! Меганики напали на клан Ветродувов?! – Франц положил мешок на пол.
– Да Меганики. Я почти ничего не знаю. Остался тут, чтобы помочь Гюнтеру. – Герман заметил, что между сжимавших тряпку пальцев потекла кровь. – Все, кто был в Убежище, кинулись на улицу. Пока они сдерживают напор.
– Меганики что, с ума сошли? – пробормотал Франц. – Почему они напали?
– Я ничего не знаю. А, дьявол! Сколько крови!
Гюнтер опять закашлялся, кровь стала выплескиваться из раны.
– Франц! – заорал Герман. – Да не стой столбом! Ты ведь Госпитальер! Он же кровью сейчас истечет!
Мальчишка бросился к раненому:
– Я справлюсь! Надо только кровь остановить! Аптечка! Здесь есть аптечка?!
– Кажется, есть. – Ральф кинулся к столу, за которым еще недавно сидел Фриц и играл в шахматы, рванул на себя ящик, потом другой, третий… Перерыв все содержимое стола, выбрасывая всякое барахло из ящиков прямо на залитый кровью пол, охотник наконец наткнулся на аптечку и швырнул ее Госпитальеру.
Герман некоторое время наблюдал, как Франц поспешно открывает аптечку и роется в ее содержимом, потом он перевел взгляд на мертвого охотника и внезапно ухватил Ральфа за плечо:
– Рассказывай, что здесь произошло, если Меганики там?! – сказал он.
– Этот! – выплюнул охотник, покосившись на мертвого клановца. – Он из тех, кто помогает этим проклятым киборгам. Это он пристрелил Фрица и стоял у пульта, чтобы никто не смог заблокировать двери. Мы его порешили. А его помощник еще где-то в Убежище. Это он вырубил электричество, когда все началось…
– Деррик! – выдохнул Герман. – Он сейчас на складе с оружием. Франц! – решение пришло к нему мгновенно. – Позаботься о Гюнтере!
– А ты? – Франц оторвался от аптечки и распахнул серые глаза, уставившись на Германа.
– А мы идем за Дерриком. Боюсь, он много всего может натворить. А я – то, дурак, его на склад послал!
– Неизвестно, что он оттуда уже взял, – пробормотал Ральф.
– Ты прав. Если он выведет из строя все генераторы или систему вентиляции, то мы долго не продержимся.
– Как мы только ловить его будем? – Ральф покачал головой. – Убежище-то вон какое здоровое… А если он к тому же хорошо вооружен…
– Мне нужно пять минут, – проговорил Герман и отошел в сторону, к самому подъемнику.
– Что это с ним? – Ральф покосился на Франца.
– Не знаю. – Госпитальер набирал в шприц прозрачный раствор – обезболивающее. – Иногда с ним что-то такое происходит – он как будто уходит в себя на какое-то время… Но всегда возвращается.
– Понятно, – хмыкнул Ральф, – не зря все считают, что он псих… Только вот не вовремя у него очередной припадок случился.
Он внимательно посмотрел на Германа, который стоял, повернувшись к стене и опершись на нее ладонями, в абсолютной тишине.
Охотник запустил сканирование Убежища. Ментальный щуп его потянулся сразу к последнему ярусу, но Деррика там не было. Герман скакнул на лестницу… пробежал по ней, потом забрался на шестой ярус, туда, где они встретили Деррика. Так и есть. Предатель решил затаиться там, переждать, пока Меганики разберутся с его товарищами по клану, а потом выйти на поверхность и присоединиться к врагам.
– Пошли, – вскинулся Герман, он отнял ладони от стены и тут же почувствовал сильнейшее головокружение, виски сжало стальным обручем, боль взорвалась внутри головы, как взрывается заключенный в черный стальной корпус топийный заряд, разнося все в округе вдребезги…
– Эй! – Окрик Ральфа привел его в чувство. – Ты в порядке? Мы можем идти?
– Да, конечно, – откликнулся Герман. – Гнев, вперед! – Охотник коснулся левого уха крысокота и выставил вперед скрещенные указательный и средний пальцы, давая зверю команду поиска врага.
По лестнице спускались медленно, стараясь производить как можно меньше шума. Пройдя пролет, замирали, вслушивались в тишину, царившую в Убежище, и вновь продолжали спуск.
Лишняя секунда пользования запретным грозила уже не головной болью, а полной потерей сознания, так что Герману пришлось на время отказаться от сканирования Убежища. Он надеялся, что Деррик никуда не денется, затаится и будет сидеть тихо, словно ревун, вокруг которого бродит голодный крысокот.
Верхние ярусы остались за спиной, на третьем уровне Герман зажег химфонарь. Ральф последовал его примеру.
– Мы как куропатки в Парке, – пробурчал он, крепко сжимая в руках ружье.
– А что ты предлагаешь? Выбросить химфонари? В темноте мы далеко не уйдем.
– Мы точно никуда не уйдем, если он нас пулями нашинкует, – пробурчал Ральф. – Мы же у него как на ладошке. Светлые такие мишеньки.
– Пока мы можем не волноваться. Он на шестом ярусе прячется, – успокоил охотника Герман.
– А ты откуда знаешь? – с подозрением спросил Ральф.
– Гнев чувствует, – соврал Герман, не желавший распространяться о запретном, – и мне рассказывает.
– Ну-ну. – Ральф хмыкнул и положил руку на свой химфонарь, приглушая и без того скудный свет.
Четвертый уровень. Пятый. Шестой. Прежде чем сойти с лестницы, Герман осторожно выглянул в темный коридор, но, естественно, никого не увидел – согласно его данным, Деррик скрывался немного дальше.
– Он может быть где угодно. – Ральф сплюнул. – Тут технических помещений больше, чем блох на твоем крысокоте. Почему ты уверен, что он именно на шестом? Может, начнем прочесывать с седьмого?
– Он здесь, – упрямо проговорил Герман; закололо в висках, но все же потянулся к запретному, чтобы подтвердить направление их движения.
Да, Деррик все еще был на шестом ярусе. Где-то совсем близко. Герман услышал, как бьется сердце предателя – громко, ритмично, спокойно. Похоже, Деррик даже не предполагает, что его ищут.
– Эй, ты в порядке? – Ральф дернул застывшего Германа за рукав.