– «Прощайте». Ведь отец Санчес вам уже…
– Нет. Что именно слышали вы?
– «Adios».
– «Adios» или «Dios»?
– Какое это имеет значение? Ребенок в спешке произнес невнятно и…
– Разница огромная. «Dios» означает «Бог».
– И что из того?
– А то, что он хотел сказать, что это Бог направил его обокрасть японца.
– Ну, в этой стране Бог лежит в основе всего.
– Какое впечатление произвел на вас отец Санчес?
– Он делает то же, что Антуан. Правда, в отличие от него опирается на католическую религию. Мне это представляется достойным уважения.
Мнение Натана было не столь однозначным. Религия никогда не являлась для него источником освобождения. И потом, ему крайне не понравилась последняя фраза отца Санчеса. Он до сих пор видел испуганный взгляд Джимми, и в ушах у него звучало единственное слово, произнесенное им. Сказав «Бог», не указал ли он на отца Санчеса. На какой-то миг у Натана возникло видение: священник с привязанным на шее мельничным жерновом идет на дно Манильского залива.
44
Лежа в комнате, Натан смотрел в потолок, побеленный маленькими детскими ручками. Пара рук, куда более ловких, хоть и немногим больше, чистила воспалившуюся рану у него на плече. Анхелина не жалела ласковых прикосновений, вызывающих боль. Странное ощущение, близкое к наслаждению.
Он был очарован этой филиппинкой, открывшей ему душу на церковной скамье. Анхелина осознала, что ее дух живет в нечистом теле. Во время бесчисленных продажных объятий ее большие раскосые глаза были далеко-далеко от того, кто с ней совокуплялся. Постепенно ее дух высвобождался, покидал свою оболочку. Она из невообразимой дали смотрела на собственную плоть, страдающую от вторжения в нее мужчины, ритмичного движения внутри себя, надсадного хриплого дыхания. Она утрачивала свое эго, дабы обрести пустоту, изгнать всякую мысль о страхе, решиться на исчезновение, как перед лицом врага, который многократно сильнее. Занимаясь проституцией, она научилась умирать. Практически ей оставалось лишь отделиться от своего духа, чтобы приблизиться к Пробуждению. Но она была католичкой. Ее религия, обращенная к свету Бога, мешала ей различить искорку своего глубинного «я». Этим она отличалась от Натана.
Она притягивала его. Но, будучи другом Антуана, он не пытался обольстить ее. Впрочем, в этой игре он был совершенно несведущ. Однако, если бы Анхелина приникла губами к его губам, ему было бы трудно противиться. И ему не оставалось ничего, кроме как бежать и попытаться стереть ее из своих мыслей.
– Ну вот, после перевязки ваша рана должна быстро зажить.
– Что вы использовали?
– Целебные травы и еще кое-какие средства, к которым прибегают, когда нужно кого-то вылечить. Увидите, это куда эффективней и менее опасно, чем день в больнице.
– Спасибо, Анхелина.
Она поцеловала его в лоб.
– Спасибо вам.
– Мне за что?
– За то, что вы не ухаживали за мной.
– Великая мудрость подобна глупости.
– Что вы хотите этим сказать?
У него не было привычки объяснять изречения, которые он старательно оттачивал, чтобы привлечь внимание простецов к скрытому обличью вещей. На этот раз, однако, он нарушил правило.
– Я всего лишь хотел сказать, что бесполезно лезть куда не следует.
– Вы правы. Вы могли бы подвергнуть опасности мою семью.
45
Кейт Нутак со своими новостями встречала его в аэропорту Фэрбэнкса. Натан совершил перемещение в пространстве (Манила–Анкоридж–Фэрбэнкс) и во времени (он пересек международную линию смены даты, проходящую через Берингов пролив, и вернулся на день назад). Он вновь оказался в первом января, но с разницей в восемьдесят градусов по Цельсию. Эскимоска была гораздо приветливей, чем в первую их встречу. Благодаря ему она вновь занялась расследованием, а Уэйнтрауб вернулся в Анкоридж. За неделю, которую он провел в Фэрбэнксе, ничего путного сделать ему не удалось. Были допрошены несколько бомжей и среди них один, который уже бог знает сколько времени находился за решеткой за то, что ударил капитана Малланда. Ни один из них не был подопытным в экспериментах Флетчера и Гровена. Зато когда вскрыли того, которого застрелила Кейт, то у него было обнаружено гипертрофическое увеличение эндокринных желез и избыток гормонов в крови. Ученые, засучив рукава, накинулись на труп, чтобы изучить состав этих гормонов. Уэйнтрауб также побеседовал с вдовой Шомона. Ему наконец-то удалось встретиться с ней после ее возвращения с отдыха, проведенного на Средиземном море на яхте ее работодателя Владимира Коченка. Прибыв на опознание тела своего мужа, она ничего существенного не сказала, с остальными жертвами она не была знакома.
Кейт получила ордер на обыск у Тэда Уолдона и зеленый свет на допрос дипломата Честера О'Брайена.
Со своей стороны, Натан снял обвинение с Тетсуо Манга Дзо и добавил к списку подозреваемых однорукого мальчика и священника, занимающегося благотворительностью. Оба новых подозреваемых никак не подходили на роль убийцы, главной характеристикой которого являлась почти безграничная власть, распространяющаяся от Фэрбэнкса до Манилы. У преступника под контролем Интернет, он стоит во главе горстки исполнителей без чести и совести и убивает и пытает, чтобы достичь своих целей. Тем не менее этот всемогущий глава организации взялся самостоятельно убрать всех членов медицинской исследовательской группы. Почему? Потому что только он сам мог усыпить бдительность Боумана. Потому что операция потребовала срочного вмешательства. Нечто непредвиденное помешало успешно завершить операцию. К сожалению, кассета, снятая в лаборатории Боуманом, пропала. Та, на которой запечатлен француз Этьен Шомон. Все, включая главу местной мафии Тэда Уолдона, ищут эту видеокассету.
Выслушав выводы Натана, Кейт почувствовала, будто у нее земля уходит из-под ног. За ту неделю, что они работали в разных концах света, у нее обострилось желание покончить со всем этим. Брэд Спенсер остался в Ванкувере. Музыкант предпочел отпраздновать Новый год со своими друзьями. Он пообещал ей приехать попозже, признав, что она единственная причина, по которой он готов вновь надеть полярный шлем. Для агента Нутак план был абсолютно ясен и включал два пункта: посетить «Правильный бар», а потом слетать на ранчо Честера О'Брайена в Калифорнии. По ее мнению, ситуация быстро прояснилась бы.
46
Взятый напрокат «форд-рейнджер» остановился в трех метрах от двери «Правильного бара» на дорожке, предназначенной для прохода клиентов. Пьяный, вышедший из бара, не смог пройти, не поцеловав решетку радиатора. Пурга немножко поутихла, и погода чуть-чуть улучшилась. Тэд Уолдон решил, что имеет смысл вновь открыть заведение. Завсегдатаи пока что не осаждали злачное месте. Несколько безнадежных пьяниц, а также игроки попробовали сменить диспозицию. Представители первой категории рассеялись по залу: два бородача пристроились у стойки, одинокий мужчина приник к стакану скотча за столиком, и еще один похрапывал, прикорнув на диванчике. Чтобы встретиться с представителями второй группы, надо было спуститься в подвал. Натана в данном случае интересовала третья категория: вооруженные вышибалы. Гора мускулов в компании рожи, меченной шрамом, и хихикающего психа шлепала картами, сидя за столом, откуда хорошо просматривалось все помещение. Звали их соответственно Уинни Великан, Чак Гиена и Фрэнк Меченый. Мимо них надо было пройти, если ты направлялся в уборную, в игорный зал или в кабинет управляющего.
Бармен бросил в угол тряпку и искоса посмотрел на только что вошедшую пару. Псих прекратил хихикать, гигант положил на стол карты, меченый сунул руку под слегка оттопыривающуюся куртку. Кейт прошла к бармену, высокому кудрявому блондину, реликту семидесятых.
– Вы новенький?
– Если угодно.
– А если не угодно?
– Если честно, у меня испытательный срок. Мистер Уолдон нанял меня два дня назад. Или верней, он сманил меня. Я был бухгалтером в Сандансе. Он предложил мне в два раза больше…