Через десять минут он забрал камеру и вставил кассету в видеомагнитофон. Теперь можно было увидеть этот ужас на экране телевизора. Правда, без сопутствующего запаха. Раздробленные кости и пригорелая плоть, вбитые между стенками духовки. Часть черепа без лба и нижней челюсти лежала, повернутая к дверце, словно в отчаянной попытке ускользнуть из этого ада. Натан остановил кадр. Он увидел на одном из фрагментов татуировку. Черный трефовый туз. Татуировка Нейвы. Или, верней, Кармен. Натан уже видел ее на плече Кармен Лоуэлл, с которой у Боумана была связь. Шикарная девушка, у которой был один недостаток: она склонила к сожительству отца семейства. Но, видимо, она помогала ему. Чтобы защитить ее, Клайд изменил ей фамилию. Напрасно. Тело Кармен было расчленено, втиснуто, вбито кувалдой в топку. Женщина она была не крупная, но все равно, чтобы забить ее туда, пришлось затратить больше времени, чем на то, чтобы поджарить цыпленка. Жир вытопился. В безумном исступлении расчленитель на некоторое время включил огонь. Натану показалось, будто стены гостиной пошли кругом. Он ухватился за подлокотник и отрегулировал дыхание. Чтобы превратить тело человека в подобное месиво, вероятно, надо было работать газовым резаком.
Он попробовал снова дозвониться до Кейт. И опять музыка. Но он продолжал набирать номер, решив, что телефон лежит в сумке у Кейт и она его не слышит. Наконец ему ответил некий Брэд Спенсер. Он назвался другом Кейт. По его словам, Кейт только что вышла, а мобильник взять забыла. Натан велел ему на всех парах догнать ее, сказав, что речь идет о жизни и смерти.
– Что с тобой, Клайд? – спросила Джесси, выглянув из комнаты, в которую он их запаковал.
– Не смейте ходить в кухню.
Однако она, вопреки его запрету, сразу выбежала в коридор, направляясь в кухню. Он отловил ее.
– Мы уезжаем. Едем на встречу с вашим папой.
Аргумент подействовал. Прежде чем покинуть квартиру, Натан позвонил Лансу Максвеллу. Ему нужно было с кем-то переговорить. Тот ответил после второго звонка. Максвелл находился на каком-то совещании, но это был специальный номер. У Натана не хватило духа рассказать про то, что он только что видел. Поэтому он лишь сообщил, что близок к цели. Через несколько часов он перезвонит и сообщит о развязке.
Детей он повел в «Макдоналдс». С точки зрения санитарии, это было самое безопасное место, какое он отыскал поблизости. Он произвел подсчет. 15 124 секунды дети просидели на чердаке. Томми все их сосчитал. Это четыре часа с хвостиком. Но между его приходом в квартиру и моментом, когда он обнаружил детей, прошло около трех часов. Так что к его приходу дети сидели на чердаке примерно час. «В дверь постучали», – объяснила Джесси. Кармен, как было заведено Клайдом, помогла им подняться через люк на чердак и только потом пошла открыть дверь убийце. Зная Клайда и приняв во внимание состояние жертвы, Натан пришел к выводу, что Кармен практически ни о чем не имела понятия. Запах жареного. Именно это он ощутил, когда вчера впервые вошел в кухню. Выходит, он три часа находился рядом с трупом. Немногого, однако, стоит его чутье.
Напротив него Томми руками ел картофель фри, а Джесси распаковывала пирожок. На часах было 18:35. Через пять часов Натан Лав примет решение все бросить.
24
Часы на приборной доске показывали 22:14, радиоприемник передавал отрывок из оперы «Сатияграха» Филиппа Гласса,[4] когда Натан переезжал через залив Золотые Ворота на «форде», взятом напрокат в аэропорту Сан-Франциско. Джесси и Томми спали на заднем сиденье, убаюканные музыкой Гласса, линеарной, прямолинейной, без медных и ударных. Хор распевал санскритские тексты из «Бхагавадгиты».[5] Натан уже слышал эту гипнотическую музыку – еще в ту пору, когда он слушал музыку. Была ли она эманацией его воображения или впрямь звучала по какой-то невероятной радиопрограмме? «Сатияграха» означает «могущество истины», это основа идеологии ненасилия, которую проповедовал Ганди и которую потом воспринял у него Мартин Лютер Кинг.
Истина – в ненасилии.
Натан был в полушаге от того, чтобы отказаться от миссии, навязанной ему Максвеллом. Его неотступно преследовала мысль о расчлененной и забитой в топку Кармен. В отличие от видеомагнитофона, имеющего четыре головки, человеческий мозг запоминает увиденное на всю жизнь и не обладает возможностью стереть нежелательные образы.