В палату же зашёл Александр Анатольевич, убирая в карман брюк телефон. Вид у капитана был вымотанный, а под глазами проявлялись чуть заметные тёмные круги.
Мужчина прошёл по палате и, встав передо мной, протянул мне два листа.
Я непонимающе взял бумаги и уставился на листы.
На первом листе было заявление о роспуске Кристининой группы и моём отчислении из группы ППБ, при этом инициатором выступал отдел, что даже был готов выплатить мне немаленькое такое выходное пособие.
Увидев эту бумагу, я поднял непонимающий взгляд на стоявших рядом людей.
Если лицо капитана осталось неизменным, то Кристина попыталась улыбнуться. Хотя у девушки это плохо получилось.
Отведя взгляд от людей, я уставился на второй двойной лист, что был скреплён скрепкой.
На этих двух листах также были заявления. Первый листок являлся заявлением на согласие на мой перевод из подлежащего расформированию постового отряда Кристины в отряд зачистки.
Второй же листочек был подобием нештатного контракта, что я уже подписывал, но с добавленными пунктами.
Вновь подняв голову на сотрудников силового ведомства города, я увидел, как мне протягивает ручку капитан.
Взяв письменную принадлежность, что была явно подарочная, поймал на себе выжидательные взгляды.
Я же поджав губы, случайно выронил ручку и, сунув в руки Александра Анатольевича два листа, что были скреплены канцелярской скрепкой и, сжимая листок с заявлением об уходе, сполз с кровати, залезая под койку, дабы достать ручку.
Когда я вылез из-под кровати и начал подниматься с колен, упираясь рукой с листком о её край, то увидел, как Кристина грустно улыбнулась и, подняв большой палец вверх, словно Аве Цезарь, повернулась ко мне спиной и пошла на выход из палаты.
Первую две секунды я не понял телодвижений девушки, а потом до меня дошло. Я держал в одной руке ручку, а в другой заявление об уходе.
— Эй! Ты куда это собралась. — Произнёс я и, видимо, чертовски громко, ибо Кристина, идя на выход, вздрогнула, чуть не подпрыгнув.
Крис повернулась на меня вполоборота, а я разорвал листок пополам, кинув на пол, после чего под округляющиеся глаза девушки и босса отдела, забрал из рук Александра два листа, и прямо на весу черканул свою закорючку на первом листе.
Я не мог слышать, но даже полностью глухи, я услышал радостный вопль, рванувшей ко мне Кристины, от которого капитан зажал уши.
Глава 9
Кристина налетела на меня словно ураган. От напора девушки я не устоял на ногах и завалился назад, падая вместе с ней на больничную койку.
Кристина, оказавшись сверху, радостно нависла надо мной, лучась радостью и ёрзая на мне своими бёдрами.
Я же находясь в позе креста с листами в одной руке и ручкой в другой, приподнял голову и буквально очутился в вырезе мешковатой кофты девушки, с большим вырезом для горловины, видя тёмно-синие чашечки лифчика, в которых радостно вздымалась грудь.
Кристина же всё ёрзала на мне и мяла, как плюшевую игрушку, выдавливая из меня воздух.
Отведя взгляд от столь соблазнительного вида, я сразу получил Кристиниными волосами по глазам, что склонилась надо мной, начиная обнимать. Как только девушка прижалась ко мне, я приподнял голову, высовывая её из-за женского плеча, то увидел капитана, что, махнув на нас рукой, пошёл из палаты.
Вскоре Кристина радостная и растрёпанная также ушла из палаты, прихватив подписанные мной бумаги, а я, весь помятый остался сидеть на койке.
Минут через десять после ухода девушки ко мне пришёл врач и принёс то, о чём мы с ним общались после оказания мне медицинской помощи.
А принёс доктор лечебный артефакт, что выглядел как круглый кулон, а вместе с ним и квитанцию об оплате аренды этого кругляша.
К сожалению, такие лечебные услуги в мою страховку не входили.
Так вот. Когда помощь с ушами мне была оказана, я через набор текста на планшете, через который меня опрашивал врач, спросил медика о своём насущем вопросе.
А вопрос был вот в чём. Так как я начинал худеть, то возникал вопрос, что делать, с начинающей обвисать кожей и растяжками. Врач на это ответил, что есть артефакты, что позволяют без хирургии убрать мою проблему. Но это в страховку не входит, да и является весьма дорогим удовольствием. Мол, есть артефакт, что при ношении будет подтягивать кожу и убирать уродливые растяжки. Однако такой предмет очень дорогой, как и вся пластическая хирургия в общем.
Цена такого чуда была и вправду не то что дорогой, а неприлично дорогой. Сам артефакт если покупать, то стоил около пяти—шести миллионов, а аренда у отделения пластической хирургии такой безделушки в месяц равнялась пятистам тысячам рублей. А ведь одного месяца точно будет мало для привидения тела в порядок. Да и денег у меня таких нет.