Конечно, в доках «официальные» крупные бригады поглядывали на нас искоса, но мы ни разу не претендовали на какой-то особый статус в глазах капитанов, как и не лезли в первую волну торгов за разгрузку: у нас просто не было достаточно людей для полной разгрузки даже небольшого судна. Но вот когда капитаны узнавали, что в рядах на причале есть десяток сработавшихся между собой вольных, то нанимали нас охотно. Тем более что ценник выше, чем другие одиночки, мы не просили.
Так что заказами мы были нагружены и не простаивали.
На следующей неделе, в очередной поход за продуктами вместе с Илием, мне на глаза попался писарский лоток. Были там навощенные дощечки с баночками воска для обновления рабочей поверхности, продавались письменные принадлежности, какие-то книги, тубусы, шнурки для перевязи свитков, листы пергамента разного качества. Мой взгляд же зацепился за стопку «не кондиции» — испорченных пергаментных листов. Их нижний край был вымочен и сейчас они не подходили для оформления накладных, писем или документов — слишком малы были после среза пострадавшей части, чтобы можно было свернуть их в трубку и не поломать. А тубусами пользовались далеко не все.
В голове будто запустился часовой механизм. Повальное увлечение азартными и настольными играми не давало мне покоя, хотя я уже и отчаялся что-нибудь придумать. А тут столько малоразмерной бумаги пропадает.
Чтобы не спугнуть торгаша, который мог просечь мой интерес и заломить за испорченную бумагу, как за новую, я стал перебирать товары на лотке. Покрутил в руках пару чернильниц, тыкнул пальцем в простенький тубус, который и так хотел купить — мало ли, часто приходилось бегать с причала с накладными по амбарам, чтобы там начали принимать грузы — взял пучок не заточенных перьев для письма, пяток дощечек. И уже когда собрался уходить, будто невзначай спросил, что тут за бумага лежит с краю.
— А, это, — разочарованно протянул хозяин, который из-за хвостика и покупки тубуса принял меня за какого-то странного писаря. Может, работающего на корабле, так как моряки тоже часто пренебрегали бритьем, — испорченный пергамент. Вон, залили с одного краю, и стал совсем ломким, в труху осыпается, надо обрезать. Да кому оно надо?
Я согласился с огорченным торговцем и для виду отломил краешек листа, который пострадал от воды. Пергамент быстро рассыпался грязными кусочками и я недовольно поморщился.
— Знаете, может и приспособлю на что. Почем отдаете?
Торговец не поверил своему счастью. Какой-то дурак позарился на порченный товар.
— Да по два медных за лист и отдам, — сказал быстро мужик.
Я прикинул количество листов в стопке. Не меньше сотни, мне кажется. То есть просил торгаш шесть с половиной серебром.
— Дорого как-то… Нормальные же листы по три медяка идут?
— Где ж вы видели по три? У меня по пять!
— Да где-то видел, думал, по три, а это у вас такой пергамент дорогой, потому что хороший.
— Ну нет, по пять же, обычная цена, — убеждал меня торговец и был, в общем-то, прав.
Я еще раз оценивающе посмотрел на стопку листов и демонстративно повздыхал.
— Ну тут серебра на пять будет… А вот если бы за три монеты — я бы все разом забрал. И мне на что сгодится и вам вид портить не будет.
Я попал в цель. Торговец думал, что я возьму пару листов и свалю подальше, а тут пришло относительно выгодное предложение освободить его от всей партии порченного пергамента, да еще и получить три монеты. То, что ему удастся продать все до единого листы, мужчина даже не надеялся.
— Ай! Хоть и в убыток, но давай, писарь! Три монеты и трешка — и твоя стопка! — Торговец чуть приподнял цену, но торговаться я не стал. Честно отдал три белых кругляша и медную трешку, взял все листы, лежащие в стопке, и быстро-быстро свалил, пока торговец не передумал.
Вот это мне повезло, вот это мне фортануло.
С учетом всех прочих покупок у лотка, моя мошна похудела на семь серебра, но оно того стоило. Я наконец-то смогу реализовать свой потенциал путешественника между мирами и взорвать местный рынок новым «товаром». Не промежуточный патрон, конечно, но заработать точно получится. И если все пойдет гладко, то горбатиться на причалах больше не придется. Во всяком случае, не каждый день.
Пришлось сразу же припахать к работе Лу и Илия. Сначала старик ворчал, но когда я ему объяснил, что это — денег заработать, принялся обрезать испорченные листы с удвоенным рвением.