Последнее, кстати, было мне только на руку. Признание меня человеком интеллектуального труда в качестве счетовода и мытаря поднимало мой статус на несколько ступеней социальной лестницы. Ведь одно дело, когда игрой для купцов и дворян заведует грузчик или вообще неизвестный авантюрист, а совсем другое — талантливый счетовод, который нашел свое место в жизни.
В свете грядущего столкновения с криминалом Пите мы опять переехали. На этот раз сняли небольшой дом в верхнем городе, с высоким забором и крепкими воротами. Обошлось нам это удовольствие пять с половиной золотых в неделю, но оно того стоило. Пять комнат, кухня, столовая, достаточно просторный двор, в котором мы с Лу могли заниматься фехтованием. Так мы оказались подальше от любопытных глаз, что давало нам с богиней возможность в открытую пользоваться ментальной магией в случае нападения. Как и учила Лу, отпускать кого-либо я не планировал, а за то, что я прирежу несколько бандитов, которые пытались обнести жилище устроителя игр лото, мне стража еще и медаль даст. За еще один золотой в неделю к нам приходила прислуга: убирались, стирали, готовили простую еду из наших продуктов, которые мы брали в лавках неподалеку или заказывали с доставкой на дом. Обновили и гардероб всей банды, причем инициатором выступил Илий. Как заметил старик, негоже нам, теперь уважаемым и известным людям, ходить в непонятно чем. Поэтому я купил себе целый камзол с модными сейчас туфлями на высоком каблуке, несколько комплектов чулок, пару белоснежных рубашек. Лу тоже стала одеваться, как молодая дворянка или зажиточная горожанка, окончательно избавившись от простого платья. Илия мы приодели в аккуратные штаны и куртку, так что сейчас он был похож на личного слугу благородного человека или купца, кем он, по сути, и являлся, прислуживая Лу. Ну а с Энжи все и так понятно. Это же Энжи.
Предлагали мне сменить и прическу, но я настоял на том, чтобы сохранить писчий хвостик и выбритые виски. Выглядело это вполне прилично и подчеркивало мое происхождение как образованного счетовода. Избавился только от широкой бороды: теперь я был гладко выбрит, благо, щетина росла не слишком активно, поэтому тревожить Илия этим вопросом мне приходилось не чаще трех раз в неделю. Опасную бритву я так и не освоил, хотя стоило бы.
Со сменой места жительства и имиджа я понял, что теперь имею некоторый вес в местном обществе, так что раздолью трактирщиков пришел конец. Как? Я просто объявил конкурс на право «приютить» проведение игр среди заведений верхнего города. Нам нужен был зал, способный вместить более сотни человек, высокий помост или полноценная сцена, хорошее освещение, чистота и прекрасная репутация среди купцов и мелких дворян. Таких кабаков и ресторанов нашлось довольно много, а сами владельцы точек общепита быстро просекли, что принимать у себя игры лото — это не только выгодно, но и очень престижно. Так что теперь мы имели доступ в одни из лучших залов, подходящих нам по размеру. Чтобы увеличить охват, я решил проводить розыгрыши в десяти заведениях вместо пяти, как было раньше. В шестой день это был один комплект трактиров и ресторанов, а в седьмой — уже другой. Это позволяло не «столбить» кабак намертво и не конфликтовать с местными бардами, у которых мы отбирали помост. Вообще, стоило бы разнести розыгрыши на разные участки недели, но пока работали, как привыкли люди. Сейчас обученных бардов у нас было впритык, и если перенос игр с шестого на третий или четвертый день приведет к падению выручки, то придется компенсировать большим числом розыгрышей в седьмой день. А надежных людей на это у нас не было.
С моей подачи Лу стала активно интересоваться меценатством. Я не был уверен, что в этом мире подобное вообще существует и пришел к выводу, что и тут можно стать первооткрывателями. Если Лу начнет помогать, например, сиротам или откроет на наши деньги пансион — это будет прекрасная возможность продвигать веру в богиню-защитницу детей. Тем более, все будет делаться как раз под вывеской уже известной по билетам лото Лу ее реальной «тезкой».
— Еще! — Лу раскраснелась, несколько прядей выбились из воинского хвоста, в который она собрала свои черные волосы, и уже встала в оборонительную стойку.